Дождь бьёт по подоконнику маленькой однокомнатной квартиры в Москве. Антон наблюдает, как капли рисуют причудливые узоры на стекле. На кухне звенит посуда Варвара моет чашки после ужина.
Чай? спрашивает она.
Давай.
Он слышит её шаги в квартире, знает каждый её передвижение. Они живут вместе уже девять лет почти треть жизни. Познакомились они на втором курсе журфака, в общежитии.
Тогда было просто: лекции, ночные разговоры, первая романтика без лишних слов. Съехались они рано, слишком рано, как потом понимает Антон. Не было ухаживаний, не было официальных предложений однажды её вещи перестали возвращаться в общежитие.
Варвара ставит перед ним чашку с мятным чаем и садится рядом.
Мама звонила, интересовалась проектом, говорит она.
Что ты ей ответила? интересуется он.
Сказала, что ты, как всегда, перфекционист и всё идёт медленно, улыбается Варвара. Её мать, Ирина Петровна, всегда относится к нему с теплом, ни разу не упоминает о свадьбе или внуках. Друзья часто спрашивают: «Почему вы не женитесь?». Сегодня Антон встречает старого однокурсника, который тоже в той же лодке
Знаешь, внезапно произносит Антон, сегодня вспоминал Алана Рикмана.
Варвара усмехается.
Опять он? Твой эталон.
Нет, просто это пример того, как можно прожить 47 лет с любимым без всяких штампов, а можно устроить пышную свадьбу и через год развестись.
Конечно, штамп ничего не гарантирует. Статистика на твоей стороне, замечает она.
Вот именно, соглашается он, отпивая чай и глядя в окно.
У Лены из отдела развод, тихо говорит Варвара. Третий брак, каждый раз верила, что теперь навсегда.
А мы даже не начали, улыбается Антон. И всё равно вместе.
Да, всё равно вместе, подтверждает она.
Он знает, что Варвара иногда задумывается о детях. Она не говорит об этом открыто, но он замечает, как она задерживается у витрин с детской одеждой, как улыбается, наблюдая малышей в парке. Ему тоже иногда хочется ребёнка, но сейчас не в этой арендованной квартире и не при его нестабильных фрилансзаказах дизайнера. Может, когданибудь.
Я боюсь повторить родителей, внезапно признаётся он. Они всю жизнь держали видимость семьи для соседей и родственников, но сами почти не разговаривали.
Варвара кладёт руку ему на ладонь:
Ты не твой отец. А я не моя мать, хотя она, кстати, молодец. Мы это мы.
Но если мы поженимся он замолкает.
Если поженимся, ничего не изменится, Антон. Разве что в паспорте будет другая фамилия. Мы всё так же будем ссориться изза немытой посуды, смеяться над глупыми сериалами, ты будешь засыпать за ноутбуком, а я будем укрывать тебя пледом.
Он смотрит на её морщинки вокруг глаз, появившиеся за эти девять лет, на родинки на шее, на руки, которые знает лучше своих.
А дети? тихо спрашивает он.
Варвара вздыхает.
Дети Я не знаю, хочу ли их сейчас. Боюсь, что не успею? Иногда. Но если захотим только вдвоём и только если ты тоже захочешь. Без ультиматумов, Антон.
Она встаёт, собирает чашки.
Знаешь, что сегодня сказала мне Людмила с работы? Что ей завидно, потому что мы с тобой настоящие, без масок и игр, даже без штампа.
Они молчат, слушая дождь.
Через неделю Варвара встречается с младшей сестрой Аней в кафе. Аня два года назад вышла замуж и сейчас на шестом месяце беременности.
Как ты? спрашивает Аня, откусывая кусок чизкейка. Ой, прости, ем, как безумная. Этот малыш полностью меня контролирует.
Всё как обычно, улыбается Варвара. Работа, дом, Антон.
Аня ставит ложку, внимательно смотрит на сестру.
Кать Я не лезу, но интересно: вы уже решили, что делать? Уже почти десять лет вместе. Я с Сергеем расписалась полтора года назад, и всё твердили, что мы «тянем».
У нас всё иначе, Аня. Мы не тянем, мы просто живём, отвечает Варвара.
Но ты же хочешь семью? Детей? Аня кладёт руку на живот. Я раньше думала, что не готова, а когда почувствовала жизнь внутри, всё изменилось Не бойся, материнский инстинкт проснётся, когда ребёнок станет реальностью.
Я не боюсь детей, мягко говорит Варвара. И не боюсь замужества. Боюсь лишь делать это «потому что пора» или «потому что так делают все». У нас с Антоном своя история. Она может отличаться от твоей, но она наша и настоящая.
А если он никогда не будет готов? тихо спрашивает Аня. Прости, я просто переживаю.
Варвара тянется через стол и сжимает её руку.
Самое страшное не то, что он не готов. Самое страшное было бы, если бы он сделал это лишь ради галочки. Я бы это почувствовала. А так я счастлива каждый день с ним, даже когда ругаемся. Разве этого мало?
Аня моргает, слезинка блестит на реснице.
Прости, наверное, гормоны. Хочу, чтобы у тебя всё было лучше.
У меня и так есть всё: чизкейк, сестра и Антон, который дома ждёт, улыбается Варвара.
Через несколько дней похожий разговор происходит у Антона с отцом. Владимир Сергеевич приезжает неожиданно. Они видятся редко, общение сведено к коротким звонкам на праздники. Отец входит, осматривает скромную квартиру, садится на стул.
Как дела, сынок? Мама передаёт привет, спрашивает он.
Всё нормально, работаю, отвечает Антон.
А Варвара где?
На работе, к семи будет дома, говорит он.
Наступает неловкая пауза. Отец крутит в руках старый ключ от «Лады».
Слушай, Антон Я, может, не в своё дело, но мама переживает. Мы видели в соцсетях, у твоей сестры беременность, красивые фото, говорит он.
Антон чувствует, как сердце сжимается.
Пап, если речь о свадьбе и детях
Да нет, отец отмахивается, но в глазах читается то же самое. Я просто смотрю на вас. Девять лет вместе это серьёзно. И я хочу сказать, что ты молодец, что не повторяешь наших ошибок.
Антон удивлённо поднимает глаза.
Мы с мамой поженились, потому что ты уже был на подходе, и потом всю жизнь вспоминали: «Изза тебя я не училась», «Изза тебя карьера не сложилась». Глупо, конечно, виноваты мы сами. Штамп в паспорте не склеивает то, что треснуло, а иногда только удерживает от разрыва.
Отец наконец смотрит прямо в сына. В его взгляде усталая откровенность:
Я не говорю, что брак плох, я лишь вижу, что ты чувствуешь большую ответственность. И это правильно. Лучше быть честным, чем строить идеальную картину. Ты обсуждаешь это с Варварой?
Постоянно, выдыхает Антон.
Хорошо. Главное, чтобы вы были на одной волне. Всё остальное приложится, а может и нет. Но решение будет вашим, а не «по родительскому требованию».
Отец отказывается остаться на ужин, ссылаясь на дела. Провожая его, Антон спрашивает:
Пап, ты сожалеешь?
Владимир Сергеевич поправляет пальто, задумчиво отвечает:
О том, что женился на твоей маме? Нет. О том, как мы всё испортили потом? Да, каждый день. Береги то, что имеешь, сынок. Штамп не броня.
Вечером Антон рассказывает Варваре о визите отца. Она, обняв подушки, говорит:
Знаешь, Аня тоже задавала вопросы.
И что ты ей ответила?
Сказала, что счастлива такой, какая есть.
Он обнимает её, прижимает к себе. За окном снова начинается дождь.
Не хватает коечего, шепчет она в его грудь.
Что? спрашивает он, сердце замирает.
Чтобы ты перестал ворчать по ночам, когда проигрываешь в онлайншахматы, улыбается Варвара.
Антон смеётся, она поднимает голову и целует его. Он понимает, что их поезд всё ещё движется вперёд, медленно, но уверенно, по маршруту, который они сами прокладывают. День за днём, разговор за разговором. Станция «Навсегда» может быть не точкой на карте, а самим путём.
За девять лет они пережили его депрессии после провальных проектов, её ночные смены, три переезда, болезнь её мамы. Всё пройдено, не сломавшись.
Варвара, говорит он.
Мм?
Спасибо, что ты есть.
Она оборачивается, улыбается той улыбкой, которую он любит больше всего слегка усталой, но тёплой:
Я тоже тебя люблю.
Антон подходит к окну, смотрит на редкие огни Москвы. Он не знает, что будет через год, через пять, через десять, придут ли они к той самой «станции», которую ждут другие. Он знает лишь, что завтра утром проснётся рядом с Варварой.
