**Когда чужой становится родным: дневник Елены Петровны**
— Никаких документов? Ни паспорта, ни имени? — я нахмурилась, перелистывая историю болезни. Голос держала ровным, но внутри всё сжалось.
— Ничего, — вздохнула санитарка Анна Ивановна. — Подобрали его в Измайловском парке. Мороз под двадцать, а он — без сознания, еле дышит. На затылке шишка — видимо, упал. Чудом выжил.
Я посмотрела на пациента — мужчина лет сорока, с проседью в бороде, но с аккуратными руками. Не бродяга, это точно.
— Пятый день в больнице. Полиция проверяет — ни одного совпадения, — пояснил дежурный врач. — Если личность не установят, отправят в соцприют.
— Можно я поговорю с ним? — спросила я неожиданно для себя. Что-то в нём цепляло.
— Доброе утро. Как себя чувствуете? — зашла в палату с улыбкой.
— Спасибо, легче. Сегодня снилось… будто иду по лесу. Травы незнакомые, листья необычные. Трогаю их, рассматриваю… — голос у него был тихим, будто из другого мира.
— Это к лучшему, — проверила давление. — Память может вернуться. Как вас называть?
Он задумался.
— Дмитрий… Кажется, моё имя — Дмитрий.
Через неделю он сидел на кровати, опустив глаза.
— Завтра выпишут. И знаете, что страшнее всего? Не то, что не помню прошлого… А то, что некуда идти. Кто я? Зачем?
Я посмотрела в его серые глаза — и вдруг сказала:
— У меня свободная комната. Поживёте у нас. Пока не разберётесь.
— Ты что, с ума сошла?! — возмущался мой сын Игорь. — Мам, он же ноль без палочки!
— Иногда надо просто довериться, — ответила я. — Ему страшнее, чем нам.
Дмитрий старался не мешать. Вставал рано, мыл посуду, чинил кран, красил полки. Был в доме, но будто незримо.
Но однажды Игорь пришёл из школы хмурый.
— Завалил математику, — пробурчал.
— Хочешь, объясню? — предложил Дмитрий. — Алгебра — как музыка. Если услышать ритм, всё встаёт на места.
Игорь засомневался, но через час уже слушал, раскрыв рот:
— Вы, наверное, преподаватель?
— Не знаю… Но спасибо.
Позже моя подруга Катя ахнула:
— Твой Дмитрий спас мне заказ! Все цветы в банке завяли — он за день нашёл причину. Говорит, в воде примеси были. Он с ними будто на одном языке!
— Может, он агроном? — удивилась я.
— Сам не знает. Но о растениях говорит — как о друзьях.
Как-то вечером Игорь влетел на кухню:
— Мам, он играет! Подошёл к пианино — и как давай «Сентиментальный вальс»! Я такого не слышал!
— Не помню, чтоб играл, — смутился Дмитрий. — Пальцы сами вспомнили.
По ночам он ходил по комнате, бормоча:
— Всё близко… Лица, улицы, запахи… Но как в тумане.
Прошло три месяца.
На рынке к нам подошёл незнакомец:
— Василий? Василий Соколов!
— Вы ошиблись, — поспешно сказала я. — Его зовут Дмитрий.
— Нет, это он! Доцент биофака! Мы с ним на конференции встречались!
Дмитрий побледнел:
— Я не помню… Но боюсь вспоминать. А если в прошлом — кошмар?
Вечером в дверь постучали. На пороге — сухопарый мужчина:
— Артём Лебедев. Частный сыщик. Разыскиваю учёного, пропавшего год назад. Вас опознали.
Дмитрий молча вышел.
— Вы Василий Соколов?
— Не знаю. У меня амнезия.
Сыщик протянул фото. На нём — он, но другой. В очках, с холодной улыбкой. Рядом — женщина с острым взглядом.
— Ваша жена. Ольга. Она меня наняла.
Когда мы остались, он прошептал:
— Я её не помню. И не хочу. Если бы это была любовь — разве можно забыть?
Позже пришла Ольга. Без объятий, без улыбки.
— Ты едешь со мной.
— Я не готов, — твёрдо ответил он.
— Завтра. Хватит дурачиться.
— Кто такой Геннадий Козлов?
— Откуда ты знаешь?! — в её голосе дрогнуло.
— Я хочу правду. Об экспедиции. О предательстве.
Ночью он пришёл ко мне.
— Вспомнил. Не всё, но суть. Вот эта тетрадь… — показал потрёпанные листы. — Мои исследования. Новый вид растений с уникальными свойствами. Геннадий хотел украсть открытие. И Ольга была в доле. Я подслушал их разговор. Уехал в тайгу — хотел доказательства собрать. Но там… падение, удар. И провал.
Утром Игорь вбежал в комнату:
— Мам! Он слышал, как они договаривались! Они хотят его увезти, пока он не сдал их в полицию!
— Уже поздно, — тихо сказал Дмитрий. — Всё здесь. Тетрадь — моя защита. Иду в институт. Пусть всё встанет на свои места.
Ольга явилась снова.
— Василий, поехали.
— Нет.
— Ты не понимаешь, с кем связываешься…
— Теперь понимаю. Прощай.
Когда дверь захлопнулась, он посмотрел на меня.
— Останусь. Если ты не против.
— Не против. Никогда.
Прошло полгода. На балконе — десятки горшков. Игорь сдал экзамены. Я улыбаюсь.
— Кто бы мог подумать, что одна встреча всё изменит.
— Иногда, чтобы найти себя, надо сначала потерять, — он взял мою руку. — Я нашёл не только прошлое. Я нашёл вас.
Весна. Новый день. Новая жизнь.
Настоящая.
