**Квартирный вопрос: битва за будущее**
Меня зовут Татьяна, мне 48 лет, и передо мной стоит выбор, от которого сердце сжимается. В нашем уютном городке на берегу Волги мой сын Дмитрий сообщил, что собирается жениться на своей девушке Светлане. Они горят желанием поселиться в нашей однушке, которую мы с мужем, Игорем, сдаём. Но я против — и не просто так, а потому что внутри меня сидит страх, который грызёт, как голодный хомяк. Этот выбор может навсегда испортить наши отношения с сыном, но по-другому я не могу.
Дмитрий и Светлана упрашивают нас разрешить им жить в этой квартире. Мы с Игорем сейчас ютимся в двушке вместе с Димычем, а однушка — это наша пенсионная стратегия. Мы её купили несколько лет назад, выплатили ипотеку и теперь сдаём, чтобы копить на старость. Сейчас деньги от аренды — приятный бонус, но лет через пять это будет единственный источник дохода. Без него пенсия превратится в адскую арифметику: либо хлеб, либо таблетки.
Светлана живёт в тесной хрущёвке с родителями, младшей сестрой и бабушкой, у которой болит всё, кроме совести. Её семья мечтает, чтобы она поскорее съехала, освободив квадратные метры. Но у её родителей денег нет, и они смотрят на нас, как на спасителей. Только вот я не готова стать благотворительным фондом. Если пустим Диму и Свету в квартиру, выгнать их потом будет невозможно — особенно если появится ребёнок. А эта мысль сидит во мне, как заноза, потому что я знаю: доброта может закончиться балаганом.
Моя подруга Ольга уже попала в эту ловушку. Она разрешила дочери и зятю жить в её квартире, думая: «Поживут годик, потом съедут». Но молодые решили, что арендная плата — это не про них, и спустили все деньги на отдых в Турции и новые айфоны. Потом появились дети, и теперь Ольга сидит на пенсии в 12 тысяч, а они живут за её счёт. «Как их выгнать? — рыдала она мне в плечо. — Дети же!» Её история стала для меня красным флажком. Я не хочу повторить её судьбу.
Я боюсь, что Дмитрий и Светлана, получив бесплатное жильё, расслабятся. Зачем копить, если можно жить на всём готовом? А мы с мужем останемся у разбитого корыта, считая копейки до пенсии. Эта картина — как страшный фильм про старость, где главные злодеи — коммунальные платежи.
Дмитрий смотрит на меня с обидой: «Мам, мы не можем жить с её родителями, там даже кошка ходит боком!» Его слова режут, но я стою на своём: «Снимайте, копите, как мы когда-то». В его глазах — разочарование, а Светлана молчит, но её взгляд говорит: «Ты разрушаешь нашу сказку». Я чувствую себя злодейкой из мультика, но сдаваться не собираюсь.
По ночам я ворочаюсь, представляя, как они ютятся в съёмной однушке, экономя на всём. Сердце болит, но потом вспоминаю Ольгу и её слёзы — и снова твердею. Мы с Игорем всю жизнь пахали, чтобы не умереть в нищете. Почему мы должны отдать всё ради их удобства?
Сын может обидеться, Светлана нашепчет ему что-нибудь, и наша дружба закончится. Эта мысль — как удар под дых. Но я не могу рисковать своей старостью. Пусть учатся стоять на своих ногах, как учились мы.
Глядя из окна на заснеженные улицы, я гадаю: правильно ли я делаю? Или моя принципиальность станет стеной между нами? Любовь — не значит отдать последнее. Иногда любовь — это сказать «нет».
