Спасибо, мама, за подарок
Анна вышла из дома и замерла на пороге, очарованная преобразившимся двором. За ночь снег укрыл всё — скамейки, дорожки, крыши машин. Пушистые хлопья медленно кружились в воздухе, ложась на жёлтые листья, чудом уцелевшие на ветках, на асфальт и припорошенные машины.
Она протянула ладонь, поймала несколько снежинок — они мгновенно растаяли. Сделала шаг, услышала знакомый хруст и улыбнулась. Это был звук приближающегося Нового года — с запахом мандаринов, ёлкой в блестящих шарах и надеждой на чудо.
Зайдя в магазин, Анна купила мандарины, молоко и конфеты к чаю. У кассы раздался звонок.
— Аня, сможешь приехать сегодня? — спросила мама, и в её голосе чувствовалось странное возбуждение.
— Да, конечно. Что-то случилось?
— Ничего страшного. Просто хочу тебя кое с кем познакомить. Приезжай к обеду.
— Опять нашла мне жениха из числа «маменькиных сынков»? — фыркнула Анна.
— Это сюрприз. Увидишь, — таинственно ответила мама и положила трубку.
Интересно. Такого бодрого голоса Анна не слышала у мамы давно. После расставания с Игорем она рыдала у неё на плече, а мама, вместо поддержки, выдала: «Я же тебя предупреждала». Да, была права. Но от этого не легче. Поссорились. Теперь звонили только по делу — боль переживала одна.
Анна вернулась к кондитерскому отделу, взяла небольшой торт. В гости с пустыми руками не ходят.
Дома она гадала, что за сюрприз готовит мама. На всякий случай вымыла голову, слегка завила кончики, подкрасилась, надела тёмно-синее платье и бежевый свитер. В зеркале отражалась уверенная девушка, готовая к неожиданностям.
«Игорь ещё пожалеет», — подумала Анна, натягивая сапоги.
Дверь открыла мама — и Анна остолбенела. Глаза блестели молодым огнём, щёки горели румянцем, а новая стрижка сбросила лет десять.
— Мам, ты великолепна! — воскликнула Анна, протягивая торт.
— Спасибо, — мама смущённо улыбнулась. — Раздевайся, проходи в комнату.
«Точно гостей зазвала», — догадалась Анна, поправила перед зеркалом локоны и вошла.
С дивана поднялся крепкий мужчина лет пятидесяти, в рубашке и тёмном свитере. Лоб с залысинами, нос картошкой, а от глаз лучиками расходились морщинки — или от смеха, или от солнца. Он разглядывал Анну с таким же интересом.
— Анна, это Владимир Степанович, мой друг детства, — мама обняла её за талию и заглянула в лицо с мольбой.
— Ясно, деревенский, — буркнула Анна.
— Идёмте обедать, щи остынут, — мама отвела руку и быстрым шагом направилась на кухню.
Анна села на своё привычное место — спиной к холодильнику. «Неужели на папино место сядет?» Владимир сел напротив, а мама между ними, как встарь, когда был жив отец.
— Так ты хотела меня с ним познакомить? Не ожидала от тебя. Теперь понятно, почему так преобразилась, — язвительно сказала Анна.
— Зачем так? — мама укоризненно посмотрела на неё.
— Заскучала по кулакам? Мало тебя папа бил? А водку где? Вы же не просто так пришли? — бросила она в сторону Владимира.
— Володя не пьёт. Он… — мама запнулась, виновато взглянув на него.
Той накрыл её руку своей грубой ладонью.
— Не надо, Люба.
— Сейчас играете в трезвенника, а потом покажете себя. Мам, ты что, замуж собралась? Вот этот сюрприз? Владимир, вас жена выгнала, и вы к моей матери под крышу?
Анну понесло, слова лились без остановки. Мама задрожала, губы подрагивали. Владимир молча смотрел в тарелку.
— Всё? — резко оборвала мама. — А что я в жизни видела? Пьянки да побои. Ты убегала к соседке, а мы скитались по улицам, пока он не отрубался. Я вытаскивала у него деньги, пока спал, говорила, что украли. Потом покупала тебе платья. Ты ничего не знаешь… — она всхлипнула и замолчала.
Анна не видела маму такой никогда. Робкая, забитая, она даже голос не повышала. А тут встала горой за какого-то Владимира.
— Пора тебе знать правду. Тридцать лет молчала, — мама глубоко вздохнула. — Это твой отец. Владимир Степанович Кузнецов — твой отец.
— Что? — Анна отшатнулась, упёршись спиной в холодильник. Она переводила взгляд с Владимира на маму.
— Да. Мы любили друг друга с детства. Потом его забрали в армию. Деревня маленькая, всё на виду. Я призналась матери, что беременна. Она орала, била меня полотенцем, а потом привела в дом парня из соседней деревни — якобы забор чинить. Он был в отпуске у бабушки. Мама сказала: «Не дури».
Однажды после клуба он проводил меня до дома. Мать вышла и сказала: «Или женись, или проваливай». А он ответил: «Я серьёзно». Так я стала женой Алексея. Мы уехали в город. Потом родила тебя. Я его не любила. Может, догадывался, что ты не его, потому и пил, бил. Владимиру в армию написала, что вышла замуж. Он не знал о тебе.
Я стыдилась ездить в деревню. Прошлым летом была у брата, помнишь? Там и встретила его. Потом он сам приехал. Сказал, что не винит меня. Всю жизнь любил только меня. Я уезжаю к нему, а тебе квартиру оставлю. Хватит скитаться по съёмным углам. Хочу прожить остаток дней с ним. Мне всего сорок девять.
Анна слушала, не в силах принять правду. Да, отец был не подарок. Но он был. А теперь — другой? Она встала и вышла в прихожую.
— Аня! — крикнула мама.
— Не надо. Дайте ей время, — тихо сказал Владимир.
«Нашёлся защитник», — зло подумала Анна и хлопнула дверью.
По дороге домой снег сыпал и сыпал, вызывая воспоминания. Однажды они с мамой бежали от разъярённого отца. Тоже зима. В окнах домов горел свет, и Анне казалось, что там — тишина, уА когда через год Павел сделал Анне предложение, она поняла, что мамин подарок — это не только обретённый отец, но и шанс на новую жизнь, полную тепла и любви.
