Благородный предатель — история одной иллюзии
Мы встретились в тот возраст, когда любое чувство кажется предначертанным. Сергей был долговязым, угловатым парнем с гитарой за плечом и потрёпанной тетрадью, испещрённой его стихами. Он караулил меня у подъезда после уроков, делая вид, что просто оказался здесь проездом, и улыбался по-детски открыто.
— Лера, послушай новую песню, — бормотал он, перебирая струны.
Я слушала. Даже если голос его срывался, а строки были наивными до мурашек. Но в его глазах горело так много нежности, что я не могла отказать.
После школы нас разбросало: я уехала в педагогический в Ярославль, он — в политех во Владимир. Но Сергей не переставал писать. Иногда звонил в телефон-автомат у моего общежития, иногда шлёт мятые открытки с надписями вроде: «Без тебя даже солнце кажется серым, моя золотая». Он приезжал ко мне на последние деньги, менял три электрички, чтобы провести вместе хотя бы пару часов.
Помню, как я слегла с гриппом, а он появился под моим окном в три ночи с термосом и таблетками. Стучал в стекло и шептал: «Я же предупреждал, без меня ты пропадешь». А я стояла, кутаясь в плед, и плакала от тепла в груди.
После института Сергей сделал мне предложение — без колец, без пафоса, на той самой скамейке в сквере, где мы впервые поцеловались:
— Выходи за меня, Лера, — сказал он, и глаза у него были всё те же, что в семнадцать.
— Только если поклянёшься никогда не превратиться в скучного чиновника в галстуке, — засмеялась я.
— Клянусь!
Мы мечтали о Москве, но мать Сергея тяжело заболела. Остались в родном Подольске. Он устроился в магазин техники, я — в школу на окраине. Всё это было ненадолго. Как нам казалось. Но «ненадолго» растянулось на годы.
Мы ютились в разваленной однушке, пили растворимый кофе, устраивали «танцы» на потёртом ковре под хриплый магнитофон. Когда Сергея впервые премировали, он повёл меня в ресторан, где цена десерта равнялась его трёхдневной зарплате. «Зато красиво», — сказал он, целуя мне запястья.
Потом умерла свекровь. Мы переехали в её двушку и решили завести ребёнка. Сергей мечтал о рыжеволосой дочке, вылитой в меня. Но родился сын. Он прожил месяц.
После этого всё пошло под откос.
Мы не умели скорбеть вместе. Привыкли жить налегке, шутить, убегать от проблем. А боль развела нас по разным комнатам. Он закопался в работе, я — в своей тоске. Когда смогла встать с кровати, ушла из школы — не выносила вида чужих детей.
Через два года Сергея повысили, но ему и этого стало мало. Уволился, решил открыть бизнес. Сказал: «Разбираюсь в рынке, есть контакты, нашёл свободное направление». Он не ошибся. Через год у нас была иномарка, норковая шуба, отпуск в Турции. Я не узнавала свою жизнь.
Но с деньгами ушла теплота. Мы почти не разговаривали. Я пыталась — стряпала его любимые блюда, звала в кино, предлагала съездить к родителям. Он лишь отмахивался: «Как-нибудь». А «как-нибудь» не наступало.
Мать всё чаще вздыхала: «Лера, семья без ребёнка — не семья. Рискни, не откладывай». Я была готова. Но Сергей отворачивался. На мои попытки завести разговор отвечал коротким «нет» и уходил в себя.
— Прошло семь лет, — сказала я однажды за ужином, — может, уже пора?
Он резко положил вилку:
— Хватит.
Я опешила:
— Почему? Мы же…
— Нет, Лера. Всё.
Он встал из-за стола. А я осталась в этой блестящей кухне, с французской посудой и чувством, будто внутри выжгли пустоту.
Тогда появился Денис. Сам Сергей привёл его — как компаньона. Высокий, галантный, начитанный. Приглашал на вернисажи, знал всех импрессионистов, умел слушать. Однажды, не глядя, протянул мне альбом с Кандинским.
— Сергей говорил, вам нравится Кандинский.
— Он перепутал, — усмехнулась я. — Я люблю Шагала.
Денис улыбнулся:
— Тогда поговорим о Шагале. За чаем?
Я промолчала. Но Денис не сдавался. Билеты в Большой, букеты, душевные разговоры. Я решила поговорить с Сергеем:
— Послушай, Денис зовёт меня на выставку. Он ведёт себя как…
— Сходи, — перебил он. — Тебе же нечем заняться.
— Ты вообще понимаешь, что говоришь?
— Он хороший человек, Лера. И ты ему симпатична.
Я остолбенела. Он смотрел на меня без тени боли. Спокойно. Будто ждал этого момента.
