Самый родной человек
Жизнь — штука непредсказуемая. Идёшь по ней, будто по лесной тропе, и не замечаешь, как летят годы: дети взрослеют, друзья расстаются, а сам ты уже не тот удалой парень, каким был когда-то. Но есть на этом пути одно неизменное — моя Татьяна. Понял я это не сразу, а лишь тогда, когда мы оба поседели, когда морщинки у глаз стали глубже, а смех звучал уже не так часто. Она изменилась, и я изменился, но для меня она по-прежнему целый мир, мой очаг и тихая пристань.
Поженились мы с Таней почти три десятилетия назад. В те годы я был уверен: знаю о любви всё. Молодые, беспечные, с головой полной грёз. Она тогда была писаной красавицей — волосы, будто спелая рожь, глаза с задорными искорками, а улыбка — так и вовсе сердце останавливалась. Думал, будто жизнь наша будет, как в сказке: дом полная чаша, дети, путешествия, радость без конца. Но оказалось, жизнь — не сказка. Работа, хлопоты, сын Игорь, потом дочь Лена, деньги, которых вечно не хватает, ссоры — всё это, будто метель, закрутило нас. Порой я даже забывал, зачем мы вместе.
Года шли, и Татьяна менялась. Волосы посеребрила седина, лицо оставили следы прожитых лет, а стать уже не та, что в юности. Уставала быстрее, жаловалась на боль в суставах, а её смех, который раньше звенел, как колокольчик, звучал теперь редко. И я, признаться, не молодел. Лысина проступила на макушке, спина после работы ломит, былой удали — ни следа. Мы стали другими, и временами казалось: между нами — стена. Но однажды я осознал: что бы ни было, Таня — единственный человек, без которого мне не жить.
Понял я это внезапно. Сидели мы на лавочке у дома, пили чай с малиновым вареньем, смотрели, как солнце садится за лес, окрашивая небо в багрянец. Татьяна рассказывала про тётю Галю с пятого этажа, как та опять с мужем ругалась, и вдруг замолчала. Глянула на меня и говорит: «Серёжа, ты хоть слышишь, что я болтаю?» Я рассмеялся, а она только головой покачала, но в глазах её светилось что-то тёплое. И вот в этот миг меня осенило: вот оно, счастье. Не пышные слова, не дорогие подарки — а вот это: мы вместе, просто так, несмотря ни на что.
Стал я вспоминать нашу жизнь. Как Таня крепко держала мою руку, когда я работу потерял и не знал, как семью кормить. Как ночами не спала, когда Игорь с температурой лежал, и как рыдала от счастья, когда Лена институт окончила. Вспомнил, как она молча обняла меня, когда отца хоронили, и как мы хохотали над глупыми анекдотами, даже когда всё шло наперекосяк. Она всегда была рядом — и в радости, и в горе, и тогда, когда мы молоды были, и теперь, когда годы взяли своё.
Слушаю иногда друзей — жалуются на своих жён. Говорят, мол, «испортилась», «ворчит», «ничего, как раньше». Я молчу, спорить не хочу, но про себя думаю: не понимают они главного. Жена — это не просто человек, с которым дом делишь. Это тот, кто знает тебя насквозь, кто видел тебя в самом худшем — и не отвернулся. Таня знает, что я храплю, как трактор, что терпеть не могу манную кашу и что иногда ухожу в себя, когда трудно. А я знаю, что она боится темноты, обожает сирень и всегда плачет над старыми фильмами. Мы далеки от идеала, но мы — одно целое.
Теперь, когда дети выросли и разлетелись, остались мы с Таней вдвоём. Игорь в Питере работает программистом, Лена замужем вышла, скоро внука ждём. Гордимся ими, конечно, но иногда так не хватает того времени, когда дом гудел от детских голосов. Таня тоже скучает — вижу по её глазам. Но вместо грусти она уже придумывает, как обставить детскую, и вяжет крохотные носочки. Смотрю на неё и думаю: ну как же мне повезло.
О любви мы говорим редко. Наверное, потому что слова уже не нужны. Любовь — это когда я утром ставлю ей самовар, зная, как она любит с него день начинать. Это когда она накидывает мне на плечи шаль, если я в кресле задремал. Это наши вечерние прогулки до речки, где мы молчим, но понимаем друг друга без слов. Это её рука в моей, когда мы идём по улице, и её улыбка, от которой до сих пор ёкает сердце.
Не знаю, сколько нам с Таней ещё отмерено. Жизнь — вещь хрупкая, и о плохом думать не хочется. Но знаю точно: пока она рядом — я дома. Она — моя крепость, моя тишина, мой самый родной человек. И если бы вдруг мне снова дали выбрать — я бы без раздумий выбрал её. С её сединой, морщинками и всем, что делает её моей Таней. Потому что нет никого дороже.
