Знаешь, жизнь — штука загадочная. Идёшь себе по ней, а вокруг всё меняется: дети выросли, друзья разъехались, да и сам уже не тот. Но есть у меня одна точка опоры — моя жена, Люда. Понял я это не сразу, а только спустя годы, когда мы оба уже далеко не те юные влюблённые, какими были когда-то. Она изменилась, конечно, и я тоже, но для меня она всё равно остаётся целым миром, моей крепостью и тихой гаванью.
Поженились мы с Людой почти тридцать лет назад. Тогда мне казалось, что я знаю всё о любви. Молодые, горячие, с кучей планов. Она была красавицей — длинные русые косы, глаза, в которых искрились огоньки, и улыбка, от которой у меня коленки подкашивались. Думал, будет у нас жизнь как в сказке: дом, дети, путешествия. Но вышло иначе. Работа, быт, рождение сына Игоря, потом дочки Насти, вечные нехватки, споры — всё это закрутило нас как в водовороте. Бывало, я даже забывал, зачем мы вообще вместе.
Шли годы, и Люда менялась. Волосы посеребрились, морщинки у глаз стали заметнее, да и фигура уже не та. Она стала уставать, чаще жаловаться на боли в спине, а её смех, который раньше звучал постоянно, теперь слышался реже. Я и сам не молодец — волосы поредели, суставы скрипят, а прежней энергии и в помине нет. Порой казалось, будто между нами выросла невидимая стена. Но однажды до меня дошло: без Люды мне просто не жить.
Осенило меня неожиданно. Сидели мы на лавочке у дома, пили чай, смотрели, как солнце садится за горизонт, окрашивая небо в багрянец. Люда болтала про соседку, про её скандал с мужем, а потом вдруг замолчала. Глянула на меня и говорит: «Серёжа, ты вообще меня слышишь?» Я засмеялся, она покачала головой, но в её глазах было столько тепла… И тут я осознал: вот оно, счастье. Не в шикарных подарках, а в этих простых моментах, когда мы рядом, несмотря ни на что.
Стал вспоминать нашу жизнь. Как Люда держала меня за руку, когда я остался без работы и не знал, куда податься. Как ночами не спала, когда у Игоря температура под сорок, и как плакала от счастья, когда Настя поступила в университет. Как молча обняла, когда умерла моя мать, и как мы вместе ржали над дурацким анекдотом, даже когда всё валилось из рук. Она всегда была рядом — и в радости, и в горе, и тогда, и сейчас.
Слушаю иногда друзей — жалуются на жён, мол, «стерва стала», «вечно ноет». Я ничего не говорю, но про себя думаю: да они просто не понимают. Жена — это не просто сосед по квартире. Это тот, кто знает твои страхи, слабости, кто видел тебя в самом дерьме и не отвернулся. Люда знает, что я храплю, терпеть не могу манную кашу и иногда ухожу в себя. А я знаю, что она боится пауков, обожает сирень и всегда ревёт на фильмах про любовь. Мы далеки от идеала, но мы — одно целое.
Теперь, когда дети выросли и живут своей жизнью, остались мы вдвоём. Игорь в Питере, программистом работает, а Настя замужем, скоро внука ждём. Гордимся, конечно, но иногда так не хватает того времени, когда дом был полон детского гомона. Люда тоже скучает, вижу по её глазам. Но вместо тоски она уже придумала, как обустроит детский уголок, и связала целую гору носочков. Смотрю на неё и думаю: ну как же мне повезло.
О любви мы редко говорим. Наверное, потому что важнее дела. Любовь — это когда я утром ставлю ей чайник, зная, что она не может проснуться без чашки чая. Это когда она накрывает меня курткой, если я заснул на диване. Это наши вечерние прогулки, где мы молчим, но понимаем друг друга без слов. Это её рука в моей кармане, когда мы идём по улице, и её смех, от которого до сих пор ёкает сердце.
Не знаю, сколько нам с Людой осталось. Жизнь — лотерея. Но одно знаю точно: пока она рядом, я дома. Она — мой тыл, мой покой, самый родной человек. И если бы можно было начать сначала, я бы снова выбрал её — с её сединой, морщинками и всем, что делает её моей Людой. Потому что важнее её у меня никого нет.
