Тихий гул московской элиты наполнял дорогой ресторан, сливаясь с легким звоном хрустальных бокалов. Артем Демидов, человек, чье имя десятилетиями гремело в залах заседаний, сидел за центральным столиком. Его осанка была безупречна, костюм от лучшего портного, а рядом восседала его жена, Виктория Соколова, в элегантном вечернем платье. Все эти годы Артем казался воплощением невозмутимости — непоколебимый, неприступный.
Но в этот вечер эта маска дала трещину.
К ним подошла официантка, ловко неся два блюда. Ей вряд ли было больше двадцати, одета просто, но в ее движениях чувствовалась внутренняя сила. Когда она поставила тарелку перед Артемом, их взгляды случайно встретились.
И в этот миг он замер.
Что-то в ее глазах ударило его, как волна, — знакомое, родное, словно память из другой жизни.
Ровно пятнадцать лет назад.
— Всё в порядке, господин? — спросила она, заметив его странную реакцию.
Голос Артема дрогнул. — Как тебя зовут?
Девушка нахмурилась. — Алина, Алина Белова.
Виктория сжала губы. — Артем, оставь ее, это просто официантка.
Но он не мог отвести взгляд. Сердце бешено стучало. — Алина… а твоя фамилия?
Она смутилась. — Я… не знаю. Я выросла в детдоме. Мне сказали, что меня подбросили младенцем.
Бокал с вином выскользнул из руки Артема и разбился. В ресторане воцарилась тишина.
Лицо Виктории побелело.
Пятнадцать лет назад Артему сказали, что его дочь погибла в трагическом несчастном случае. Он до сих пор помнил, как сжимал в больнице розовое одеяльце, рыдая впервые за годы. Виктория была рядом, твердя, что так было лучше.
А теперь перед ним стояла эта девушка. И каждое его нутро кричало: она моя.
— Сколько тебе лет? — голос его дрожал.
— Пятнадцать… скоро шестнадцать, — осторожно ответила Алина.
Вилочка в руке Виктории звякнула о тарелку.
Артем резко встал. — Нам нужно поговорить. Сейчас.
Алина растерялась. — Я на работе…
— Я заплачу за твой перерыв, — он повернулся к администратору.
Виктория схватила его за руку. — Артем, не позорься. Сядь.
Но он отстранился, не сводя глаз с Алины. — Пять минут. Пожалуйста.
Та неуверенно посмотрела на начальника, который махнул рукой. — Сорок пять минут.
На улице Артем опустился перед ней на колени. — У тебя есть что-то с рождения? Может, родимое пятно? Или какая-то вещь?
Она коснулась шеи. — Звездочка под волосами. И… меня нашли завернутой в розовое одеяльце. На нем была буква «Е».
Дыхание Артема перехватило. Это одеяло. Этот знак.
— Ты моя до
