Богатый мальчишка побледнел, увидев нищего, словно его точная копия — не мог представить, что у него есть брат!
В один холодный вечер в Москве, в одном из роскошных особняков на улице Тверской, молодой миллионер Алексей, в дорогом плаще из кашемира, столкнулся на улице с бездомным мальчишкой. Мальчишка был в лохмотьях, одежда рвалась и была запачкана, но лицо… было точным отражением лица Алексея.
Алексей, охваченный неожиданным трепетом, принес его домой, где уже ждала его мать — строгая, но любящая женщина по имени Глаша.
— Смотри, мама, кажется, мы близнецы, — сказал он, показывая ребёнка.
Глаше в глазах мгновенно вспыхнуло отчаяние; колени подкашиваются, и она падает на ковер, рыдая:
— Я знала… Я знала об этом давно.
Тишина в комнате стала гнетущей. Алексей и мальчик, которого он назвал Лев, стояли напротив друг друга, глаза их — одинаково глубокие, лазурные, лица — почти зеркальные, волосы — светло-русые. Это был не образ в зеркале, а живой человек, смотрящий на него, будто в нём отразился чужой призрак.
Разница была лишь в их судьбах: один рос в изобилии, другому приходилось выживать на улицах, в запахе грязи и пота.
Алексей внимательно осмотрел Льва: лужи грязи, рваные штаны, спутанные волосы, кожа, обожжённая солнцем, запах самого города. А сам Алексей пахнул дорогим ароматом, как будто только что сошёл с подиума.
Они молчали, пока время будто замерло. Затем Алексей шагнул вперёд, и Лев слегка отшатнулся, но Алексей произнёс мягко:
— Не бойся. Я не сделаю тебе беды.
— Как тебя зовут? — спросил Алексей.
Через мгновение ребёнок ответил тихим голосом:
— Меня… зовут Лев.
Алексей улыбнулся и протянул руку.
— Я Алексей. Рад познакомиться, Лев.
Лев хотел отвести руку, ведь в его мире никто не приветствовал его так. Но в глазах Алекаря была искренность, и спустя мгновение Лев тоже протянул руку. Их пальцы сомкнулись, и в этом прикосновении зажегся странный, почти магический свет.
Глаша, всхлипывая, обняла Алексея, её слёзы струились по щекам:
— Я знала… Я знала об этом давно. Вы… вы братья‑близнецы.
Тяжёлое молчание наполнило комнату. Алексей и Лев смотрели друг на друга, поражённые тем, как их судьбы могли так разойтись, будучи рождёнными в один день.
Глаша, голосом, дрожавшим от боли, рассказала долгую историю:
— Мы с Игорем, моим мужем, были влюблены, но жизнь была тяжёлой. Когда я узнала, что жду близнецов, тяжесть беременности стала непереносимой. В отчаянии я отдала одного ребёнка своей сестре в Питере, у которой не было детей, надеясь, что оба получат лучшую жизнь. С тех пор я несла тяжесть вины и тайно следила за ними издалека.
Сердце Алексея наполнилось теплом. Лев стал тем братом, о котором он даже не смел мечтать.
— Лев, — сказал Алексей искренне, — приходи ко мне, в наш дом. Мы братья.
Лев, глаза его полные сомнений и надежды, почти не осмеливался мечтать о семье, о доме. Жизнь на улице научила его не доверять никому.
Но взгляд Алексея, его нежный голос и крепкое рукопожатие заставили его поверить, что происходит нечто истинное.
— Это… правда? — спросил он шёпотом.
— Правда, — улыбнулся Алексей. — Мы братья.
Войдя в роскошный особняк, Лев ощутил себя чужим: всё было избыточно, слишком далёко от его привычного мира. Но Алексей и Глаша приложили все силы, чтобы ребёнок почувствовал себя дома. Купили ему новую одежду, лечили раны, разговаривали в его сторону, словно он давно уже часть их семейного круга.
Дни текли, и связь между Алексеем и Львом становилась всё крепче. Они находили общие интересы, делились печальными и радостными историями. Алексей увидел в нём ум, доброе сердце и стойкость, несмотря на всю жестокость судьбы. Лев, в свою очередь, постепенно открывался, всё больше доверяя Алексею и Глаше, которую теперь называл «мама».
Однажды, за вечерним ужином, Глаша, дрожа, произнесла:
— Дети… есть ещё то, что я вам не сказала.
Алексей и Лев посмотрели на неё, предчувствие тревоги заполняло их сердца.
— Истина такова… Лев, ты не мой биологический брат.
Они замерли, не в силах поверить услышанному.
— Года назад, когда я родила Алексея, я была измождена, и не могла иметь ещё детей. Мы с Игорем были в печали. Однажды, в безнадёжной ночью, я нашла тебя, маленького, голодного, у двери больницы. Я приняла тебя в свою семью, полюбила как собственного сына.
Слёзы стекали по щекам Глаши. Алексей и Лев оставались в шоке.
— Значит… я не твой брат‑близнец? — заикаясь, спросил Лев.
Глаша кивнула, рыдая:
— Нет, но в моём сердце вы всегда будете братьями.
Алексей крепко схватил руку Льва, глядя в глаза:
— Лев, правда какая бы ни была, ты остаёшься моим братом. Мы прошли через трудности, стали семьёй. Это не изменится.
Лев, глядя сначала на Алексея, потом на плачущую мать, почувствовал в груди тепло, растекающееся по всему телу. Несмотря на отсутствие крови, любовь, которую он получил, была настоящей. Он уже не был одиноким ребёнком улицы — у него была семья.
— Спасибо, мама, — проговорил он с хрипом, — Спасибо, Алексей.
С тех пор Алексей и Лев ценили друг друга ещё сильнее. Они понимали, что семейные узы создаются не только кровью, но и любовью, поддержкой и взаимопониманием. Неожиданный поворот судьбы лишь укрепил их странную, но ценную связь.
