Знаешь, так уж вышло, что больно помнить, но забыть — вообще нереально.
В начале мая, после тёплого апреля, вдруг похолодало, и даже снег два дня шёл. Праздники на носу, выходные длинные.
— Решила съездить к маме на могилу, — сказала Марина дочке накануне. — Давно не была.
— Надолго? У родни остановишься? — спросила Катя.
— Какая родня… — Марина задумалась. — Мама рано ушла, отца я не помню, братьев-сестёр не было. У тёти Вари поживу, она в нашей квартире. Хотела позвонить, предупредить, да номера нет. Впрочем, вряд ли она куда-то уедет. Да и хотела туда-обратно за день управиться.
— Можно я с тобой? Я ведь никогда не видела твой город.
— Думала, у тебя планы на праздники, вот и не предлагала. Конечно, поехали. Вдвоём веселее. Ты там до трёх лет жила, помнишь хоть что-нибудь?
Катя покачала головой.
— Варя однажды к нам приезжала, ты уже большая была. Когда узнала, что я не вернусь, попросилась в нашу квартиру. Всегда мечтала из деревни выбраться. Я ей тогда помогала прописаться. Вот у неё, если задержимся, и переночуем.
Утром они поехали на вокзал. В ожидании автобуса Марина оглядывала толпу — мелькали знакомые лица, но кто они, она и сама не вспомнила бы. В автобусе народу набилось полно.
— Волнуешься? Всё-таки возвращение в прошлое, — спросила Катя, когда они устроились на сиденьях.
— Прошлое бывает разным. Есть такое, о чём и вспоминать не хочется, — вздохнула Марина.
— Папу имеешь в виду?
— И его тоже. Давай не будем, — резковато оборвала она.
Катя откинулась на спинку и уставилась в окно. Скоро автобус тронулся, за окном замелькали леса. Гул мотора убаюкивал, и Катя задремала у неё на плече.
Марине завидовала. Сама она не могла уснуть — слишком многое всплывало в памяти. Столько лет она прятала эти воспоминания, а теперь они рвались наружу, будто ждали этого момента…
***
Закат золотил лица двух подруг на балконе.
— Завтра последний экзамен — и свобода! Подадим документы в универ и будем ждать. А пока — выспимся, накупаемся, нагуляемся, — весело говорила Лена.
Маша раскачивалась на табуретке, поджав под себя ладошки.
— Ты чего такая? Бледная… — Лена присмотрелась. — Или ты…
— Что я? — резко спросила Маша.
— Ну… Девчонки шепчут, что у тебя с Игорем… — Лена не договорила.
Маша замерла.
— Чушь. Ничего у нас нет. Ладно, пойдём, мама скоро придёт, увидит, что не занимаемся, — она вскочила и прошла на кухню.
Раздался щелчок замка — мама вернулась с работы. Увидела их и сразу спросила:
— Всё выучили? К экзаменам готовы?
— Здравствуйте, тётя Таня. Да, вместе занимались, — Лена юркнула к выходу. — Ну, я пойду?
— Иди, завтра наговоритесь, — мама вздохнула и понесла пакеты на кухню.
— Ты бледная. Не ела ничего? — спросила она, открывая холодильник.
— Не хочу. Жарко. Пойду готовиться. — Маша ушла в комнату.
С выпускного она ушла раньше — от духоты подташнивало. Долго сидела на лавочке в соседнем дворе, пока не замёрзла.
— Что так рано? — встревожилась мама, откладывая вязание.
Маша села рядом.
— Что случилось? — мама положила руку ей на лоб.
Розовое платье подчёркивало бледность.
— Мам, я беременна, — выдохнула Маша.
— Как… Игорь? Я же знала, что эти кинотеатры до добра не доведут! — мама схватилась за грудь.
— Не Игорь.
— Кто тогда?! Господи, тебя… — мама задыхалась. — Почему не сказала сразу? Его бы посадили…
— Боялась. Все бы узнали, пальцами тыкали… — голос дрожал.
Мать обняла её.
— В больницу. Аборт. Какой срок?
— Я ходила… — тихо сказала Маша. — Сказали, у меня резус отрицательный, поздно уже.
— Господи… — мама закрыла глаза. — Ладно, ребёнок — не конец света. Справимся. Кто он?
Маша отстранилась.
— Нет. Я его ненавижу. Если думаешь, что я за него замуж пойду, лучше утоплюсь.
— Что за слова?!
До утра они говорили и плакали. Решили — в этом году в институт Маша не поступает. Уедет в город, устроится на работу. Мама поможет снять квартиру…
Так и случилось. Маша уехала, устроилась санитаркой. Однажды заведующая заметила округлившийся живот и вызвала её.
— Мужа нет? Я так и думала. Но вёдра таскать тебе нельзя. Переведу в регистратуру. Справишься?
Маша кивнула. В октябре родилась девочка. Мама встретила их из роддома:
— Поедем домой. Всё купила. Тётя Валя помогла, бабушка. Никто тебя не осуждает. А другие… У всех своих забот хватает. Смотри, какая красавица — прямо Катюша!
Маша содрогалась при мысли о возвращении. Пару раз видела Артёма — своего обидчика — но он то ли не узнал её, то ли сделал вид. Через год она поступила на заочное.
А когда узнала, что он женился (видела его в парке с невестой), перестала вздрагивать при случайных встречах.
— Мам, я не могу здесь оставаться…
Когда Кате исполнилось три, Маша уехала в город, оставив её с мамой. Потом забрала.
Прошлое она закопала глубоко. Но в дочке души не чаяла.
Когда Кате было девять, мама заболела. Лечение не помогло. Через два года её не стало. Маша похоронила её на родине, рядом с бабушкой.
А через год приехала тётя Варя и попросилась в их квартиру, если Маша не вернётся.
***
Впереди показались новостройки. Марина ерзала на сиденье.
— Ты спала? Это наш город? — Катя зевнула.
Автобус остановился. Они вышли, размяли ноги.
— К тёте Варе пойдём?
— Нет, сначала на кладбище. Если успеем — зайдём.
Увидев, что Катя грустная, Марина достала бутерброды.
— А ты? — сМарина молча обняла дочь и подумала, что, возможно, однажды всё же найдёт в себе силы рассказать ей правду, но точно не сегодня.
