Моя мать тяжело больна, и у меня не дрогнуло сердце. Так ей и надо.
В нашем доме жила старушка по имени Тамара Ивановна. Добрая душа, всем помогала, никому не отказывала. Когда мама слегла, Тамара Ивановна без слов приходила к нам — сидела у её постели, пока я была на смене или возилась с ребятишками. Благодаря её заботам мать начала выздоравливать.
Но потом саму Тамару Ивановну сразила болезнь, куда страшнее. Её увезли в больницу. Я всегда думала, что она одна — ни детей, ни родни. Оказалось, есть и сын, важный чиновник, и дочь — владелица сети салонов, и внуки. Живут в достатке, но за все годы никто из них не переступил порога её квартиры.
Когда Тамару Ивановну госпитализировали, дочь заявилась — собрать вещи по списку. Мы столкнулись в подъезде, и я предложила помощь, рассказала, как ухаживать. Но её ответ врезался в память:
— Моё дело сторона. Принесла, что велели, и хватит. Пусть рада, что вообще приехала.
Меня будто обдало ледяной водой. Как можно так — родную мать, и ни капли жалости? Бросить пакет с бельём и уйти, даже не спросив, как она.
Я навещала Тамару Ивановну каждый вечер после работы — говорила с ней, приносила домашний борщ, смешила новостями из двора. А ночами ворочалась без сна, вспоминая эту женщину с каменным лицом.
Мать, услышав историю, лишь покачала головой:
— Ты не знаешь, что между ними было. Может, дети не зря отвернулись.
— Всё равно это мать. Как бы там ни…
— Будь все такие, как ты, жили бы иначе.
Эти слова засели в голове. Да, чужие семьи — тёмный лес. Кто знает, какие там счёты. Но как принять это — бросить того, кто тебя в мир выпустил?
