В шумной Москве, где жизнь кипит, как самовар на праздничном столе, моя жизнь в 27 лет казалась образцовой лишь со стороны. Звали меня Ольга, я работала маркетологом в солидной фирме, была замужем за Дмитрием, детей у нас не было, зато были мечты и надежды. Вчера, покинув офис, я села в машину, заехала на заправку, схватила сумку и направилась в уборную. Там я переоделась, подвела глаза и вышла такой красавицей, что прохожие оборачивались. Но за этой блистательной оболочкой скрывалась усталость: я измоталась, стараясь быть идеальной женой, дочерью и снохой, и теперь мне требовалось понять, как жить для себя.
Жизнь, будто сошедшая с рекламного плаката
Я всегда была «примерной девочкой». В школе — первая ученица, в институте — обладательница повышенной стипендии, на работе — та, кто сдаёт отчёты раньше срока. Мой муж Дмитрий, айтишник, любил меня и гордился мной. Мы прожили в браке три года, обитали в уютной двушке, дважды в год выезжали за границу. Мои родители и свекровь, Анна Степановна, считали нас образцовыми супругами. «Ольга, ты у нас умница, всё на тебя держится», — говорила мать. «Дима, тебе с такой женой не страшно», — вторила свекровь. Но никто не замечал, как я задыхаюсь под этим грузом.
Моя жизнь — сплошной чек-лист: утром готовлю завтрак, чтобы Дмитрий не голодал, днём выкладываюсь в офисе, вечером убираюсь, варю ужин, чтобы свекровь не упрекнула в нерадивости. Даже на заправке вчера я сменила джинсы на элегантное платье и подкрасилась, ведь мы ехали на семейный ужин, где я должна была выглядеть «как полагается». Люди провожали меня взглядами, но я ощущала себя куклой, которую нарядили для спектакля.
Трещина в фасаде
Вчерашний вечер стал переломным. У Анны Степановны я, как всегда, помогала на кухне, улыбалась, поддерживала разговор. Но когда она заявила: «Оль, детей бы уже завести, возраст-то не резиновый», — во мне что-то оборвалось. Я не готова к детям, я хочу пожить для себя, но все ждут от меня «правильных» решений. Дмитрий промолчал, и я поняла: он не станет моей защитой. Позже мать позвонила и добавила: «Дочка, не тяни, я внуков хочу». Даже коллеги на работе ёрзают: «Когда же ты в декрет, Оль?»
Я устала. Устала от того, что мои успехи меряют не карьерой, а соответствием чужим ожиданиям. Устала переодеваться на заправке, чтобы угодить семье. Устала улыбаться, когда хочется плакать. Я люблю Дмитрия, но его молчание, когда свекровь или мать давят на меня, ранит. Я хочу быть собой, а не той Ольгой, которая всем услуживает.
Страх раскрыть правду
Подруга Катя говорит: «Оль, объясни им, что тебе нужно время». Но как? Если я перестану готовить ужины или начну возражать свекрови, она сочтёт меня плохой женой. Если скажу матери, что не готова к детям, она расстроится. Если признаюсь Дмитрию в своей усталости, он ответит: «Ты же всегда справлялась, что случилось?» Боюсь, что если сниму маску идеальной Ольги, останусь одна — без поддержки родных, без одобрения на работе, без той иллюзии, к которой все привыкли.
Но вчера, глядя в зеркало на заправке, я увидела красивую, но чужую женщину. Эта Ольга в платье и с безупречным макияжем — не я. Я хочу носить кеды, а не шпильки, хочу вечер без плиты, хочу сказать: «Я не хочу детей сейчас, и это моё право». Но как это сделать, не разрушив всё?
Что дальше?
Не знаю, с чего начать. Поговорить с Дмитрием, попросить поддержки? Но он скажет, что я «накручиваю себя». Поставить границы со свекровью и матерью? Но страшно их обидеть. Взять отпуск и уехать, чтобы разобраться в себе? Покажется эгоизмом. Или продолжать играть роль идеальной Ольги, пока не сломаюсь? Хочу жить так, чтобы не переодеваться на заправке ради чужих ожиданий, но хватит ли мне духу?
В 27 лет я хочу быть не идеальной, а настоящей. Свекровь, возможно, желает добра сыну, но её давление душит. Мать мечтает о внуках, но её мечты — не мои. Дмитрий, наверное, любит меня, но его молчание делает меня одинокой. Как найти себя? Как перестать жить для всех, кроме себя?
Мой крик души
Эта история — мой вопль о праве быть собой. Я устала от маски, которую ношу ради других. Хочу, чтобы дом был местом, где можно ходить в кедах и без косметики, где мои желания значат больше, чем чужие ожидания. В 27 лет я заслуживаю жить для себя, а не для одобрения свекрови, матери или коллег.
Я — Ольга, и я найду в себе силы сбросить эту личину, даже если ради этого придётся поссориться с близкими. Пусть этот шаг страшит, но я больше не хочу прятаться в уборной на заправке, чтобы превратиться в ту, кем меня хотят видеть.
