— Не железная же я! — вздыхает Ольга Семёновна, глядя в окно. — Сердце ноет и за сына, и за внука, но перед невесткой больше гнуться не стану.
— До сих пор не пойму, зачем этой Светлане ребёнок, если она и после родов только о работе да зеркале думала, — с горечью говорит пожилая женщина из Нижнего Новгорода.
Её сын Дмитрий — умница, пробивной, в свои 35 лет уже руководит отделом в крупной IT-фирме. А его жена, Светлана, и того круче — на девять лет старше, карьера в серьёзной корпорации, до позапрошлого года детей в планах и близко не было. Боялась позиции потерять, отстать, уступить место молодым да голодным до успеха.
Жили, как говорится, на широкую ногу: квартира в центре, дача под Москвой, иномарки последних моделей, отдых за границей. Только душевного тепла в их доме не было. Виделись реже, чем с деловыми партнёрами. А Ольга Семёновна, хоть и в дела их не лезла, всё замечала — как сын выматывается, как из последних сил старается быть хорошим мужем, но словно в стену упирается.
Когда Светлана в сорок лет вдруг объявила, что ждёт ребёнка, вся семья остолбенела. Даже сам Дима не понимал, радоваться или тревожиться. А свекровь, уже отчаялась внуков дождаться, расплакалась от счастья. Только радость та быстро сменилась тревогой.
— Даже перед самыми родами из офиса не вылезала. Родила, считай, прямо на совещании. Телефон из рук не выпускала даже в родзале, — вспоминает Ольга Семёновна. — Я уж думала, из роддома прямиком в кабинет рванёт.
Но первые недели после рождения дочки Светлана будто подменилась. Гормоны, видно, ударили — не отходила от ребёнка, ночами не спала, ловила каждый вздох. В дом никого не пускала — даже свекровь. Всё сама. Но ненадолго её хватило.
Как только перестала кормить грудью, сразу заговорила о возвращении на работу. Мол, фирма без неё разваливается, заместитель проваливает всё, и если она не вернётся — пиши пропало. Няню искали, да Светлана никому не доверяла. Тогда предложила Ольге Семёновне сидеть с внучкой за деньги. Та согласилась — думала, хоть так сблизятся.
— Сперва всё ладно было. Я с малышкой, на выходных отдыхала, родители сами занимались. Даже радостно было — наконец-то внучку нянчу, — вспоминает бабушка.
Но вскоре началось. Светлана уволила домработницу и стала нагружать свекровь не только ребёнком, но и уборкой, готовкой. Платила, конечно, только сил на всё не хватало — дитя ведь требует внимания каждую минуту.
— Однажды холодильник размораживала, а внучка в манеже спала. Спальня далеко — на втором этаже. Хотела потихоньку управиться, чтоб малышку не тревожить, — рассказывает Ольга Семёновна.
Но когда Светлана пришла и увидела дочь в манеже, вспыхнула как порох:
— Почему не в кроватке? Почему не на улице?! Я вам что, за просто так деньги плачу? Ремёнку нужен режим, уход, здоровый сон!
Наутро в квартире снова появилась домработница. Заодно и тотальный контроль. Камеры в каждой комнате, отчёты каждый день. Да за малейшую царапину — выговор. Ольга Семёновна чувствовала себя не бабушкой, а прислугой под надзором.
— Даже в туалет боялась отойти, — смахивает слезу. — Всё казалось, будто кто-то смотрит. А сын — на стороне жены: «Терпи, мам, ты же за деньги работаешь». Да какая тут работа — сердце кровью обливается!
После очередной сцены, когда Светлана назвала её «бестолковой тёткой», бабушка не выдержала.
— Всё, ухожу. Не нанялась я к вам в рабыни. Ищите няню с дипломом, а меня в ваши склоки больше не тащите, — сказала и ушла.
С тех пор Светлана даже на порог еёС тех пор Светлана даже на порог её не пускает, а внучку больше не показывает, и только изредка, проходя мимо их дома, Ольга Семёновна с грустью смотрит на окна, за которыми растёт её кровиночка, оставшаяся за высокими стенами чужой гордости.
