Брат мужа попросил занять мою квартиру, пока они делают ремонт я отказала.
Передай, пожалуйста, селёдку под шубой, попросил Алексей, широко улыбаясь и расстёгивая ремень на штанах. Мама готовит, как будто на ёлку, а ваша Алёна? У неё только магазинные пельмени на уме.
Алёна, жена Алексея, сидела напротив, бросила в мужа угрожающий взгляд, но промолчала, лишь громко звякнула вилкой по тарелке. За столом в квартире свекрови, Нины Петровны, звучал привычный семейный воскресный шум: звон посуды, детский крик из телевизора и аромат жареного мяса.
Елена пододвинула салатницу к себе, стараясь не задеть локтем Ивана. Он сидел молча, уткнувшись в тарелку, подозрительно жует хлеб. Елена знала этот взгляд бегущий, виноватый. Обычно он появляется, когда муж забывает оплатить интернет или нечаянно вмятиет бампер.
Кстати, Ивашка, Алексей налил себе огромную порцию салата и, не отрываясь, продолжил, мы с мамой и Алёной посовещались. Пора делать капитальный ремонт. В нашей трешке жить невозможно: трубы текут, проводка искрит, обои от прежних хозяев всё ещё висят. Бригада заходит со следующего понедельника.
Молодцы, вежливо кивнула Елена, отхлебнув компот. Ремонт дело хорошее, хоть и затратное. Поздравляю.
Вот и я говорю! Алексей размахнул вилкой. Сносим стены, заливаем пол. Жить там с детьми нельзя пыль, грязь, цемент. Поэтому будем поживать у вас.
Елена поперхнулась компотом, закашлялась, Иван испуганно похлопал её по спине, а за столом воцарилась тишина, нарушаемая лишь чавканьем Алексея.
Прости, я правильно слышала? Елена вытерла губы салфеткой и посмотрела прямо в глаза Алёне. У нас? Где? В нашей двухкомнатной квартире, где мы с Иваном иногда толкаемся боками?
Не в вашей, отмахнулся Алексей, будто от назойливой мухи. Зачем нам тесниться? У тебя же есть та квартира, бабушкина. «Однушка» на улице Советской. Она пустая стоит. Вот туда мы и заедем на тричетыре месяца, пока не разберут основную грязь.
Елена медленно положила салфетку на стол. Квартира на Советской была её личной, добрачной собственностью, досталась от бабушки в ветхом виде. Три года Елена вкладывала туда каждую свободную копейку, делала ремонт сама: выдергивала старые газеты со стен, красила, шлифовала паркет. Неделю назад она наконец закончила обстановку, купила новый диван, повесила шторы и планировала сдавать жильё, чтобы быстрее закрыть автокредит.
Алексей, голос Елены стал холодным, как лёд. Квартира на Советской уже готова к сдаче. Я разместила объявление, и на вторник назначены просмотры.
Ой, отменишь ты свои просмотры! вмешалась Нина Петровна, подливая сыну добавки. Родня же просит. Не чужие люди. Что, денег мало? Всё деньги не заработаешь, а брат есть брат. Куда им с двумя детьми, на вокзал?
Зачем на вокзал? удивилась Елена. Есть съёмное жильё, посуточно, помесячно. Рынок недвижимости огромен.
Ты цены видела?! вскрикнула Алёна, до этого молчавшая. За клоповник на окраине просят тридцать тысяч рублей! А нам ещё стройматериалы покупать, бригаде платить. Бюджет уже расписан до копейки. Мы не можем тратиться на аренду, когда квартира простаивает!
Елена перевела взгляд на Ивана. Он сжался, стараясь стать невидимым.
Дима? позвала она. Ты знал об этом «плане»?
Иван покраснел до корней волос и пробормотал, не поднимая глаз:
Ель, ну они просили Я сказал, что обсудим. Я не обещал! Просто ситуация сложная. Детям в школу, в садик, район удобный. Может, пустим? Не чужие же.
Внутри Елены всё закипело. Они уже обсудили всё за её спиной, распределили её имущество, решили свои финансовые проблемы за её счёт, а её просто поставили перед тарелкой селёдки под шубой.
Значит, так, Елена выпрямила спину. Квартира сдается. Мне нужны деньги, чтобы закрыть автокредит двадцать пять тысяч в месяц. Если вы, Алексей, готовы арендовать её по рыночной цене, я сделаю семейную скидку, но залог не отдам.
Алексей остановил жевание и уставился на неё с явным возмущением.
Ты что, у брата деньги брать будешь? Совершенно без совести! Мы же ремонт делаем! Нам нужна помощь, а не твои поборы!
А мне нужно платить кредит. Мой банк не интересует ваш ремонт.
Оля! Нина Петровна грохнула половником по кастрюле. Как тебе не стыдно! Я тебя как дочь приняла, а ты? Меркантильная! У Светы и Алексея двое детей, твоих племянников! Им нужен комфорт! А ты свою халупу жалуешь.
Нина Петровна, моя «халупа», как вы выразились, имеет свежий дизайнерский ремонт, новую бытовую технику и белый диван. Я знаю, как ведут себя ваши внуки. Прошлый Новый год у вас закончился разбитым телевизором и разрисованными обоями в коридоре. Кто за это платил? Никто. «Они же дети». Я не пущу их в квартиру, в которую вложила душу и миллион рублей.
Ах, миллион она вложила! Алексей вскочил со стула. Иван, ты слышишь? Твоя жена ставит тряпки и диваны выше родной крови! Ты мужик или кто? Скажи ей!
Иван жалобно посмотрел на жену.
Ель, может они будут аккуратные. Света следить будет. Но отказывать неудобно, мама расстроится.
Елена встала, схватила сумку.
Мне неудобно спать на потолке, Иван. А распоряжаться своим имуществом мне очень удобно. Разговор окончен. Квартира не благотворительный фонд. Спасибо за обед, Нина Петровна, было вкусно, но аппетит пропал.
Она вышла из квартиры под крики тещи и бубнеж Алёны. Иван бросился за ней минуту спустя, когда она уже звонила в лифт.
Ель, подожди! Нельзя так резко! Они обиделись!
Пусть обижаются. Иван, садись в машину. Или остаёшься здесь и обсуждаешь, какой я монстр.
Всю дорогу домой они ехали молча. Иван дулся, Елена кипела. Вечером, когда эмоции слегка улеглись, муж попытался ещё раз.
Любимая, я понимаю, ты переживаешь за ремонт. Давай составим договор: если чтото сломают, они купят новое.
Елена рассмеялась, но смех вышел горьким.
Иван, ты слышишь себя? Какой договор? С твоего брата зимой снег не выпросишь. Он мне пять тысяч, которые одолжил на день рождения друга два года назад, до сих пор не отдал. «Забыл». А тут ремонт, техника. Они загадят квартиру за неделю, потом скажут: «Мы же свои, прости, деньги ушли на цемент». И я останусь с разбитой квартирой и без денег. Нет. Тема закрыта.
Следующая неделя прошла в состоянии холодной войны. Свекровь звонила каждый день, то плакала, то угрожала сердечным приступом, то стыдила. Алёна писала в мессенджеры гадости про «зажравшихся москвичей», хотя сама жила в Москве десять лет. Алексей выбирал тактику игнорирования, надеясь, что брат даст ответ жене.
Во вторник Елена показала квартиру молодой паре айтишников. Парни были в восторге от светлого интерьера, быстрого интернета и отсутствия старых бабушкинских ковров. Они сразу подписали договор, внесли залог и оплату за первый месяц. Елена вздохнула с облегчением: теперь у неё был железный аргумент «Квартира сдана, живут люди».
В среду вечером, вернувшись с работы, она застала в квартире странную сцену: в прихожей две огромные клетчатые сумки, а на кухне сидели Иван и Алексей. На столе наполовину пустая бутылка коньяка.
О, явилась хозяйка медной горы! Алексей, уже навеселе, воскликнул. Мы с братом отмечаем новую жизнь.
Елена вопросительно посмотрела на мужа. Иван выглядел виноватым, но решительным алкоголь придал ему ложную смелость.
Ель, мы поговорили запинался он. Алексей объяснил ситуацию. У них завтра бригада начнёт сносить стены. Им реально негде жить. Я отдал им ключи.
Какие ключи? тихо спросила она.
От твоей квартиры. Запасные, лежали у меня в тумбочке. Не злись. Они только вещи завезут, а сами пока у тещи перекантуются пару дней, пока обустроятся. Я сказал, что с квартирантами ты всё решишь, отменишь сделку, неустойку заплачу потом.
Елена перевела взгляд на Алексея. Он ухмылялся, развалившись на стуле. Он победил, прогнул брата, наплевал на её мнение и теперь сидел в её кухне, празднуя триумф.
Отдай ключи, сказала Елена, протягивая руку.
Не отдам, рассмеялся он. Они уже у Алёны. Она поехала туда, полы помыть, шторы повесить. У тебя всё слишком маркое, белое. Дети же
Что?! Елена почувствовала, как кровь приливает к лицу. Алёна сейчас в моей квартире?
Ну да. Вещи разбирает. Мы уже пару коробок отвезли. Иван помог.
Елена медленно повернулась к мужу.
Ты отвёз их вещи в мою квартиру, зная, что я её сдала? Зная, что завтра утром должны заехать жильцы?
Ель, жильцы подождут! Иван попытался схватить её за руку, но она оттолкнула его. Найдут другую. А это брат! У него семья!
Елена достала телефон, руки дрожали, но она набрала номер.
Алло, полиция? Хочу заявить о незаконном проникновении. Да, у меня есть документы на собственность. Да, ключи были украдены. Адрес
Алексей поперхнулся коньяком. Иван вскочил, опрокинув стул.
Что ты творишь?! закричал он. Какая полиция? Это же Алёна!
Мне плевать, кто это, говорила Елена в трубку, не отводя взгляда от мужа. Я сейчас приеду. Выселяйте посторонних.
Она повесила трубку и посмотрела на родственников.
У вас есть полчаса, чтобы позвонить Алёне и сказать ей уйти со своими баулами. Если, когда я приеду с полицией, она будет там, я подам заявление о краже ключей и взломе. И, Алексей, ты услышал?
Она замолчала, глядя на человека, с которым жила пять лет. Он теперь выглядел чужим, жалким и неприятным.
А ты собирай вещи. И можешь ехать к маме, к брату, на вокзал мне всё равно. В моей квартире ты больше не живёшь.
Ель, ты из ума вылезла?! Алексей вскочил, сжимая кулаки. Ты семью рушишь изза бетона! Я тебе лицо набью!
Только попробуй, Елена шагнула ему навстречу. В этот момент в ней вспыхнула такая ярость, что даже Алексей отступил. Я тебя засужу. У меня отличные адвокаты, я преврачу твою жизнь в ад. Звони жене. Быстро!
Алексей, бормоча проклятия, схватил телефон.
Алёна? Слышь, тут эта беленая объелась. Ментов вызвала. Выходи, жди у подъезда. Да я откуда знал, что она психованная?!
Елена развернулась и вышла из кухни, накинув плащ. Иван бросился за ней, хватая за рукав.
Олечка, прости! Я дурак, выпил! Не подумал! Отмени полицию, пожалуйста! Не позорь нас!
Ты сам себя позорил, Иван. Ты украл у меня ключи и отдал их людям, которые меня не ценят. Ты предал меня.
Она хлопнула дверью.
Когда Елена подъехала к дому на улице Советской, полицейская машина уже стояла во дворе. У подъезда, на своих клетчатых сумках, сидела Алёна. Рядом бегали двое детей, топая клумбу. Алёна орала в телефон так, что её слышно было даже через закрытое окно машины:
Твоя жена тварь! Я её прокляну! Мы на улице!
Елена подошла к полицейским, показала паспорт и выписку из ЕГРН, которую всегда хранила в телефоне.
Спасибо, что приехали. Похоже, жильцы уже ушли, но я хочу проверить сохранность имущества в присутствии сотрудников.
Поднявшись в квартиру, Елена едва сдержала слёзы. За пару часов, что Алёна там провела, «уют» был наведен по полной: шторы сняты, валялись в углу; на диване тёмное пятно от обуви; на столе крошки и липкие следы от газировки.
Это ваши родственники? спросил молодой лейтенант, глядя на бардак.
Нет, твёрдо ответила Елена. Это посторонние люди.
Она сменила замки тем же вечером, вызвала мастера по аварийному вскрытию, заплатила тройной тариф за срочность и спокойно уснула, зная, что ни один набор ключей больше не откроет её дверь.
Утром позвонили новые квартиранты. Елена честно объяснила, что был «небольшой инцидент с родственниками», и предложила скидку за первое проживание и за пятно на диване (к счастью, оно уже вымыли). Молодёжь оказалась понимающей и всё равно въехала.
Иван пытался вернуться. Он ночевал в машине под окнами, присылал огромные букеты цветов на работу, писал мольбы о прощении. Нина Петровна звонила и кричала, что Елена «разбила сердце матери» и «оставила внуков без крыши». Алексей прислал угрозу, что «земля круглая», но после того как Елена переслала его знакомому юристу, тот позвонилЧерез несколько недель, когда всё уже успокоилось, Елена, сидя за чашкой чёрного чая, тихо улыбнулась, понимая, что наконец обрела свободу, которой так давно жаждала.
