**Кровь на подбородке**
— Отдай! Не мучай его! — Слёзы душили Алёнку, пока она тузила мальчишку, вырвавшего у неё котёнка. Кулачки стучали по спине, но хулиган только хохотал, сжимая в грязных лапах дрожащий комочек. Тогда Алёнка впилась зубами в его руку — и тут же отлетела в сторону. Во рту запахло железом, подбородок обожгло, что-то тёплое протекло по шее. Она провела ладонью по лицу, увидела кровь — и взвыла:
— Помогите!..
Крик сработал. Мальчишка ахнул, и Алёнка, приоткрыв глаза, увидела, как его грязные кеды взметнулись вверх. Он шлёпнулся на асфальт, захлёбываясь воплями:
— Ты чё, охренел?!
Голос уже не был наглым.
— Щас точно охренею, — ответил кто-то спокойно, даже лениво. — Катись отсюда. И чтоб я тебя больше тут не видел. Тронешь девочку — разберусь с тобой по-взрослому. Уяснил?
Алёнка повернула голову. Ещё один?! Хоть и заступился, но кто знает, чего ждать. Глаза метались: где котёнок? Вот он — маленький, неподвижный. Ползком дотянулась, тронула пальцами. Жив! Прижала к груди. Надо бежать к бабушке, но ноги ватные…
— Ты как, малявка? Ой, блин… — К ней присел долговязый парнишка лет тринадцати. Глаза тёмные, но не злые. — Губу прокусила?
— Не знаю…
— Ладно, разберёмся. Встаёшь?
Алёнка замотала головой. Всё нахлынуло разом — и она снова разревелась.
— Эй, хватит! — Парень дёрнулся, будто хотел обнять, но смутился. — Он уже свалил. Котёнок-то живой?
Грязные пальцы потянулись к пушистому комку, но Алёнка сжалась, прикрывая его, и заревела громче.
— Ладно, не трогаю! Успокойся!
Но успокоиться не получалось.
Зря она упросила бабушку отпустить её одну во двор. «Ты же большая!» — ныла Алёнка, а Татьяна Фёдоровна только посмеивалась:
— Меня, Алёнушка, тоже надо «выгуливать». Я с подружками на лавочке посижу, а ты играй — чем не вариант?
— Все видят, что ты за мной следишь!
— Ну и что?
— Я самостоятельная!
— Конечно. Ты за мной приглядываешь, а я за тобой.
Мама в итоге разрешила гулять одной, но строго-настрого велела не уходить со двора.
— Обещаешь, Алёнка?
— Обещаю!
Обещание было нарушено в тот же день. Подруга Катька с пятого этажа позвала на качели в соседний двор. «Бабушка не заметит!» — уговаривала она. Алёнка колебалось, но скука победила.
Возвращались обратно, когда у подъезда нашли котёнка — крошечного, слепого.
— Без мамы пропадёт! — Катька вздохнула. — У нас раньше кошка была…
— А куда его?
— Не знаю. Нашего Барсика он разозлит — тот ревнивый.
Тут позвала мама Катьки, и Алёнка осталась одна с пищащим комочком в ладонях. Решила нести бабушке — та разберётся.
Но не успела.
**Знакомство с Володей**
— Ты чего? — Алёнка смотрела на парня, который её отстоял.
— А что?
— Зачем за меня заступился?
— Разве не надо было? — Он усмехнулся и потянул её за руку. — Вставай. Мать тебя сейчас… ох и влетит!
— Мама на работе. А вот бабушка…
Парень дёрнулся.
— Ты с бабушкой живёшь?
— Ну да. И с мамой.
— А папа?..
— Его нет.
Тень пробежала по лицу парня.
— Мой тоже. Вернее, я его даже не знал.
Помолчали. Алёнка прижала котёнка.
— А ты как зовёшься?
— Володя.
— Я Алёнка. Проводишь до подъезда? А то вдруг тот гад вернётся…
Он сорвал лист подорожника, аккуратно вытер ей подбородок.
— Красотка ты теперь…
— Не дразнись!
— Да чего ты! Бабка твоя точно обалдеет.
У подъезда их ждала Татьяна Фёдоровна.
— Алёна! Да на кого же ты похожа?!
— Ба, не ругайся! Вот, смотри… — Она протянула котёнка. — Он еле дышит.
Бабушка ахнула, но тут же взяла ситуацию в руки. Котёнка накормили из бутылочки, уложили в корзинку с грелкой. А вечером, когда пришла мать-хирург Алёнку не отругали, но долго объясняли, почему нельзя уходить со двора.
На следующий день Володя сидел на лавочке у подъезда.
— Спасибо, — бухнула Алёнка. — Вчера забыла сказать.
Он молча кивнул.
— Ты чего такой кислый?
— Да так…
И вдруг — неожиданно для себя — Володя выложил всё: пьющая мать, проданый дом в деревне, бабушка-пенсионерка, которую не на что лечить.
— Понимаю, — тихо сказала Алёнка.
— Откуда?
— Потому что ты один.
Он вздрогнул.
— Давай… — Алёнка покусывала губу. — Давай будем как названые брат и сестра?
Володя засмеялся, но в глазах что-то дрогнуло.
— А толк от меня какой? —
