В тихом провинциальном городке под Калугой, где вековые яблони шепчут забытые истории, моя жизнь в пятьдесят два года превратилась в горькую притчу о предательстве. Меня зовут Варвара, а мать — Галиной Николаевной. Её решение о наследстве перечеркнуло всю мою любовь. Всё — дом, землю, сбережения — она отписала брату, а теперь удивляется, почему я больше не звоню и не приезжаю. Её недоумение жжёт, как спирт на ссадину, а моя обида — расплата за тридцать лет слепой верности.
### Семья, которой не стало
Я была первой, кто взял на себя заботу о доме, когда отец исчез в мутных водах жизни. В двенадцать лет я уже месила тесто, штопала одежду и водила брата Степана в школу. Мать твердила: «Варя, ты моя правая рука». Я верила, что это почёт. Степан же рос под её крылом — ему прощали прогулы, его баловали пряниками, называли «наследником».
Я вышла замуж, родила дочь и сына, но не бросала мать. Когда у неё болели суставы, я ночами растирала ей спину бараньим жиром. Когда в доме протекала крыша, мой муж Сергей чинил её, а Степан в это время пропадал в гараже с друзьями. Я не роптала — думала, так и надо. Пока однажды мать не объявила за чаем: «Степуле нужно твёрдое плечо. Всё будет его».
### Камень вместо хлеба
Дом, где я выросла, сад, в котором копались мои дети, дача, куда я свозила мамины варенья, — теперь его. «У тебя муж, а Степан один с ребёнком», — сказала Галина Николаевна, словно отрезала кусок от моего сердца. Степан, узнав, лишь хмыкнул: «Ну, мам решила». Он не предложил разделить, не вспомнил, кто все эти годы таскал мешки с картошкой на её зиму.
Я плакала, кричала: «Мама, да как же так?» Она отворачивалась: «Не будь жадиной, Варька». Её слова висели в воздухе, как проклятие. Я перестала приезжать. Моя девочка Алина спрашивает: «Почему бабуля не зовёт нас в гости?» А что я скажу? Что бабуля выбрала дядю Степу, а не нас?
### Разорванная нить
Мать звонит редко, но если звонит — жалуется соседке тёте Тане: «Варька меня бросила, как старую кошку». А тётя Таня, конечно, тут же несёт эту весть мне. Бросила? Это она бросила меня, когда отдала Степану даже бабушкино колечко.
На днях Степан заглянул, пьяный: «Мама занемогла, съезди к ней». Я рассмеялась: «У тебя теперь её квартира в Калуге — ты и съезди». Он что-то пробормотал про работу и ушёл, хлопнув дверью. В этот момент я поняла: я им больше не нужна. Только если — чтобы вымыть пол или сварить борщ.
### Последний выбор
Я виню себя. Она стареет, ей тяжело. Но я не могу забыть, как она вычеркнула меня из своей жизни одной подписью. Моя семья теперь — это Сергей, Алина и маленький Мишенька. А Галина Николаевна пусть удивляется, почему её «правая рука» больше не тянется к ней. Я выбираю себя. Даже если это значит — навсегда закрыть калитку в тот яблоневый сад.
