— Ты будешь ждать меня?
Как время-то бежит! Еще вчера казалось, что молодость — навсегда, а сегодня уже приближается пятый десяток. Любовь Лаврентьевна подошла к зеркалу, покрутила головой то так, то этак. Ох уж эти мешки под глазами, эти морщинки, эти грустные губы… Вроде и не таскала мешки с цементом, не работала на заводе у станка — всю жизнь в теплом офисе сидела, бумажки перекладывала. А годы всё равно своё взяли.
«Да ладно, — махнула она на себя рукой. — Кому я теперь нужна? Молодых-то полно. Успокойся, дыши ровно». И действительно сделала глубокий вдох, потом ещё один. «Какая разница, что Сергей вернулся? Он меня и вспоминать-то забыл. Сколько времени прошло…»
* * *
— Люба, может, в кино пойдём? — предложил Сережа, покраснев до корней волос.
— А что идём? — спросила Любочка с напускным равнодушием, а сердце так и колотилось где-то в горле.
— Да фильм какой-то, ребята ходили, понравился.
— Я люблю про любовь… или приключения, — мечтательно протянула она и увидела, как лицо у Сережи вытянулось. — Ну ладно, пойдём. А когда?
— Да прямо сейчас можно! — оживился он.
Люба подумала. Мама на работе, поручений никаких, уроки можно и вечером сделать…
— Пошли.
В зале зрителей было немного — будний день. Погас свет, загремели выстрелы, заскрипели тормоза, на экране понеслись машины. Люба украдкой посмотрела на профиль Сережи — тот увлечённо следил за героями. А когда в перестрелке главный персонаж спас девушку, и они страстно поцеловались, Люба вся напряглась. Рядом же сидит Серёга!
И вдруг он подвинулся ближе, насколько позволял подлокотник, и взял её руку. Сердце прыгнуло в груди, Люба замерла, боясь шелохнуться. Вот-вот он поцелует её… Но нет — на экране снова началась погоня, и Сережа уставился вперёд. Так до конца сеанса и просидела, затаив дыхание.
После кино он отпустил её руку, и сразу стало зябко. Люба застегнула пальто, надела шапку — жалко, что так быстро всё закончилось.
На улице уже сгущались зимние сумерки. И всю дорогу домой Сережа взахлёб рассказывал про фильм, будто она сама его не видела. Когда замолкал, повисала неловкая пауза. Люба спрашивала что-нибудь, и он снова начинал. А она ждала, когда же он возьмёт её за руку… Но он нёс её портфель в одной руке, а другой размахивал, объясняя сцены из кино.
У калитки Люба остановилась, опустила глаза. Сережа молчал.
— Я пойду? — взяла у него портфель.
— Люб, а ещё сходим? — вдруг выпалил он.
Она обернулась. В темноте лицо его не разглядеть, но она знала — боится отказа.
— Конечно! — рассмеялась и убежала.
Ходили они в кино ещё раз пять. И каждый раз, как только гас свет, Сережа брал её руку и не отпускал до титров. Иногда просто гуляли. Он уже год как закончил школу, весной должен был уходить в армию, а пока работал с отцом в автосервисе.
Однажды даже поцеловал её в уголок губ! Она-то думала, что он никогда не осмелится… Каким же счастьем тогда дышала!
А весной он ушёл служить. В последний вечер швырнул камешек в её окно — выходи! Люба накинула куртку, выбежала. От него пахло портвейном.
— Завтра уезжаю… Ты будешь ждать меня?
— Да, — прошептала она хрипло. — Конечно, буду.
Разве он может сомневаться? Для неё на свете никого нет, кроме него.
Тут мама хлопнула окном — домой! Люба встала на цыпочки, чмокнула Сережу в щёку и скрылась в темноте.
Отец у Любы пил и в прошлую зиму замёрз в сугробе. Мать сошлась с другим. Дома стало некомфортно, и после школы Люба уехала в райцентр — всего час езды на автобусе. Мама даже не отговаривала, будто облегчённо вздохнула. Дала денег на первое время и помахала рукой, когда Люба садилась в автобус с одним чемоданчиком.
Первое время жила у родственников подруги. Окончила курсы бухгалтеров, сняла комнатёнку.
Сережа не обещал писать. Может, не догадался, может, не успел… Но какая разница? Она всё равно ждала. В посёлок приезжала редко. А в один из приездов увидела у матери округлившийся живот. Стало обидно — теперь у мамы будет новый ребёнок, а она, Люба, как отрезанный ломоть.
Сорок лет — а рожает! У одноклассниц матери в таком возрасте уже внуки были… Стыд и неловкость загнали её обратно в город.
Но когда узнала, что Сергей возвращается, примчалась. Подруга написала: «Родители ждут его в выходные». Маленький братишка уже бегал по дому. Мать назвала его Серёжей, Серёженькой… И каждый раз, как Люба звала его, перед глазами вставал тот, другой.
То и дело выбегала на улицу — не идёт ли? Но Сергей не появился. Потом услышала, как его мать ворчала в магазине: задержался, везёт с собой невесту, не местную, а из того города, где служил…
Всю ночь Люба ревела в подушку. А утром уехала.
Через полгода вышла замуж. Сама не знала зачем. Никто не неволил. И сразу поняла — ошиблась. Муж смотрел на неё свысока, твердил, что ей невероятно повезло, что он, городской, взял её в жёны. По выходным — футбол с друзьями, пиво… Она пыталась говорить, но он лишь отмахивался:
— Не нравится? Дверь открыта. Лучше меня всё равно не найдёшь.
Детей, слава богу, не было. Разошлись тихо. С чем пришла, с тем и ушла.
От работы дали комнату в общежитии — крохотную, но свою. Через пару лет скопила на квартиру. Мать с отчимом приехали в гости, за чаем болтали о новостях. Так Люба и узнала: Сергей развёлся и вернулся, но в посёлке не остался, уехал на Север.
— Замуж бы тебе, — вздыхала мать. — Всё у тебя есть, и квартира… Неужели никто не нравится? Да брось ты этого Серёжку!
— Откуда ты знаешь?! — вспыхнула ЛюИ вот, когда она уже совсем перестала ждать, Сергей шагнул к ней из толпы на той самой трамвайной остановке, протянул коробку с валентинками, которые так и не отдал ей в школе, и прошептал: «Прости, что заставил ждать так долго».
