Булька с характером
Алёна стояла перед облупившейся дверью с надписью «Кафе «Уют»». Буквы были кривыми, одна «ю» почти держалась на слове. У входа сухие кусты сирени, мусорный бак и пара голубей, гревших на осеннем солнце.
Ну, здравствуй, новая жизнь, пробормотала она, вставив ключ в замок.
Запах новой жизни был сырой, с плесенью и старыми специями. Алёна чихнула, распахнула окна, глубоко вздохнула и принялась за работу.
Ты с ума сошла! голос подруги Людмилы прорывался из телефона. Купила кафе?! В этом районе? Увольнение тебя так подействовало?
Лучше готовить булочки, чем считать чужие деньги, вздохнула Алёна, протирая столы. И к тому же, я всегда мечтала. Помнишь, как у бабушки?
Помню. Но мечты одно, а этот сарай другое.
Это не сарай. Это моя пекарня.
Она назвала её «Мандариновый хлеб», потому что бабушка Марфа всегда добавляла в коричные булочки тёртую мандариновую цедру. Зимой дом пах мандаринами и свежей сдобой, и Алёна хотелось вернуть себе то тепло.
Первая неделя прошла без посетителей. Кафе стояло на окраине деревни Кузнецово, туда ходили лишь те, кто знал короткие тропинки. Алёна вставая в пять, замешивала тесто, пекла, мыла, пробовала новые рецепты. Запахи корицы и ванили смешивались с ароматом кофе. На подоконнике стояла ваза с мандаринами, а на стекле висела надпись: «Загляните не пожалеете».
Бабушка, помоги, шептала она, укладывая свежую партию сдобных «улиток».
И будто в ответ, в тот же вечер в дверь постучала сама бабушка Марфа из соседнего дома.
Ты здесь булочки печёшь? Я шла мимо, унюхала. Дай попробовать.
Алёна протянула сдобу, бабка прищурилась, пожевала и кивнула.
Хорошо. Настоящие. Завтра приведу девчат в нарды. Ты нам кофе ставь.
На следующий день пришли «девки»: трое старушек с вязанками историй. Через неделю трое студентов. Потом курьер, потом мама с коляской. Слухи шли по деревне тихо, но уверенно.
Алёна обновила вывеску. Вместо «Уют» теперь было: «Пекарня с ароматом мандаринов». Ей помог Василий, один из студентов.
Ты что, дизайнер? спросил он.
Пока нет. Учусь. Но булочки у вас божественные. Хочу, чтобы вывеска тоже была красивой.
Алёна впервые за долгое время почувствовала, что нужна комуто. К вечеру Василий привёл девушку: «Это Катерина, фотограф. Хотим запустить вам соцсети». Алёна почти расплакалась.
Здравствуйте, в дверь просунулся знакомый голос, дрожавший от волнения. Алён
Она обернулась. В дверях стоял Алексей. Былой муж, тот, кто год назад «ушёл подумать» и ушёл к коллеге.
Ты чего здесь? голос был сухим.
Я узнал, что ты открыла кафе. Решил посмотреть.
Посмотрел. Пока.
Подожди. Мы же когдато
Ты когдато говорила, что я слишком скучный. А теперь скучаешь, да?
Он криво усмехнулся:
Не об этом. Слыхал, ты вложилась. Пока мы официально не развелись, всё, что ты приобрела, считается совместным имуществом.
Ты серьёзно?
Не хочу конфликтов. Может, договоримся? Я помогу с ремонтом, получу пару процентов
Алёна молчала. Потом сняла фартук, подошла к двери и распахнула её шире.
Алексей, вон дверь. Выходи. И чтоб я тебя больше не видела.
Он шагнул к ней, но в дверях появилась бабушка Марфа с подругами.
Ой, кто это тут бузит? Пойди вон, сынок. У нас тут женское царство.
Алексей буркнул чтото и ушёл.
Кто это был? уточнила одна из подруг.
Бывший. За долей пришёл.
А ему не жирно? хмыкнула бабка, схватив с подноса ещё одну булочку.
Позвонила мать.
Ты что там устроила? Мне Алексей звонил. Говорит, ты на него наорала.
Мама, он пришёл требовать долю в кафе. Ты как думаешь, это нормально?
Ну он же почти муж. Может, вы ещё и сойдётесь. Ты ж не молодеешь
Мам, я открыла своё дело. С нуля. И счастлива. Ты не можешь за меня порадоваться?
Я за тебя переживаю. Кафе в гетто, развод, сбережений кот наплакал. Это не жизнь.
Это моя жизнь, мама. И я её выбрала.
Нуну. Как прогоришь не звони.
Алёна отключила трубку, долго сидела на кухне, глядя в пустую чашку.
Можно войти? выглянула Катерина. Мы только что закончили фотосессию Ты плачешь?
Алёна вытерла слезу.
Нет. Просто вспоминаю, как бабушка меня учила: если тесто прилипло надо потерпеть. Значит, ещё не подошло.
Ты сильная, Алён. Мы с тобой.
Катерина обняла её и показала телефон.
Смотри. Мы запостили первые фото. Уже сто подписчиков.
Весной очередь за мандариновыми булочками вытянулась до угла. Появились новые позиции: рулеты с маком, творожные завитки, штрудели. Пекарня оживала.
Однажды вечером в дверь постучал пожилой мужчина с букетом.
Можно? спросил он.
Да?
Я отец Катерины. Дочка уехала в Петербург, но всё мне рассказывала. Я пекарь в отставке. На пенсии делать нечего. Может, нужна помощь?
Алёна кивнула.
С тех пор каждое утро они вдвоём запускали тесто. Он рассказывал истории, она слушала и училась. Иногда к ним заглядывали новые лица: кто поесть, кто скрыться от мира.
Алёна, привет, снова голос Людмилы в телефоне. Я всё думаю а может, и мне бросить бухгалтерию к чертям?
А булочки любишь?
Не то слово. А ты возьмёшь меня к себе?
Алёна оглядела просторное, уже свежеокрашенное помещение.
