Меня зовут Варвара Петрова, и всю жизнь я считала себя человеком, готовым помочь ближнему, особенно тем, кто мне когда-то был дорог. Потому, когда мой бывший парень, Никита, пришёл ко мне в тяжёлый момент, я не раздумывала. Пустила его в свою квартиру, надеясь, что это ненадолго. Но он поступил так, что я почувствовала себя преданной в собственном же доме.
Мы с Никитой расстались два года назад, но оставались приятелями. Иногда пили чай на кухне, вспоминали старое. Он не был плохим, просто жизнь развела нас в разные стороны. Когда он лишился работы и жилья, я не смогла отказать. «Ненадолго, Варя, — говорил он, — просто пока не найду новое место». Я согласилась, думая, что поступаю правильно. Так он поселился в моей двушке в тихом городке под Подольском.
Сначала всё было спокойно. Никита не мешал, целыми днями пропадал на собеседованиях, вечером иногда рассказывал о своих делах. Было странно видеть его среди своих вещей, но я привыкла. Он не просил многого — только кровать и возможность прийти в себя. Я видела в нём того самого парня, с которым когда-то гуляла под дождём, и искренне хотела помочь. Но потом всё изменилось.
Как-то я вернулась с работы раньше обычного. Ожидала тишины, но услышала смех из зала. Подумала, что Никита смотрит телевизор, но зайдя, обомлела. На моём кресле сидела девушка, а рядом — Никита. Они о чём-то перешёптывались, будто знали друг друга сто лет. Я застыла в дверях, пока Никита не поднял на меня глаза. Он резко побледнел. «Варя, — пробормотал он, — я не думал, что ты так рано…»
Я сделала глубокий вдох. «Я вижу, у тебя гостья, — сказала я, ощущая, как дрожит голос. — Кто это?» Никита заерзал, переглядываясь с ней. «Это Светлана, — выдавил он наконец. — Мы… ну, в общем, встречаемся». У меня потемнело в глазах. Он живёт у меня, ест мой борщ, спит на моём диване — и теперь привёл сюда чужую, даже не предупредив? «Ты не говорил, что у тебя есть кто-то», — прошептала я, чувствуя, как сжимается горло.
Никита виновато почесал затылок. «Ну, мы только недавно… Не хотел тебя напрягать». Напрягать? Дело не в напряжении, а в том, что он переступил грань. Это мой дом, я впустила его из жалости, а теперь тут сидит незнакомка, уютно устроившись, будто так и надо. «Нам нужно поговорить, — сказала я сквозь зубы. — Ты не имел права приводить сюда кого-то без спроса.»
Никита недоумённо моргнул. «Варь, да ладно, — начал он. — Она просто зашла на чай. Она не останется». Но глядя на Светлану, которая уже разулась и устроилась поудобнее, я понимала — это не просто «чаёвничать». Он позволил чужому человеку войти в моё личное пространство, как будто так и надо. «Это мой дом, — резко сказала я. — Ты забыл, что тут живёшь по моей доброте?»
Никита попытался подойти ближе. «Я не хотел тебя обидеть, Варя. Света просто помогает мне справиться с этим чёртовым поиском работы». От этих слов мне стало только хуже. «А я разве не помогала? — вырвалось у меня. — Я дала тебе крышу над головой, когда тебе некуда было податься, а ты даже не удосужился спросить!» Светлана встала, смущённо пробормотав: «Я не хотела ссоры…» Но дело было не в ней, а в нём.
Следующие дни прошли в тяжёлом молчании. Никита пытался загладить вину, но что-то внутри уже сломалось. Я не злилась на Светлану — она просто оказалась в непонятной ситуации, — но предательство Никиты жгло изнутри. Он вёл себя так, будто имеет право распоряжаться здесь, забыв, что всё это — моё. Мой дом больше не чувствовался безопасным.
В конце концов, я не выдержала. «Кит, я тебе многое прощала, — сказала я тихо, но чётко. — Но это мой дом, и тут действуют мои правила. Я не соглашалась на посторонних». Он опустил голову. «Понял, Варя. Извини. Мы с Светой больше не будем…» Разговор был не из приятных, но после него Светлана исчезла, а Никита стал вести себя тише воды.
Но атмосфера в квартире теперь висела, как туча перед грозой. Никита ходил на цыпочках, боясь лишний раз задеть, а я чувствовала себя выжатой. Конфликты — не моё, но я поняла: пока он здесь, это уже не совсем мой дом. Однажды за завтраком он неожиданно сказал: «Я начал искать комнату». Я посмотрела на него и почувствовала облегчение. «Хорошо», — ответила я, скрывая, как камень упал с души.
Он кивнул, крутя в руках ложку. «Варя, я действительно благодарен. Ты мне очень помогла, а я…» Я знала, что он искренен, но рана не затягивалась. «Я помогла, потому что хотела, — сказала я. — Но теперь мне нужно побыть одной. Так будет лучше». Он молча согласился, и впервые за всё время я увидела в его глазах понимание.
Через неделю Никита съехал в съёмную комнату на окраине. Когда он уносил последнюю коробку, я ощутила странную смесь грусти и освобождения. Мы когда-то любили друг друга, и даже после расставания я верила, что останемся друзьями. Но жизнь оказалась сложнее. На пороге он задержался. «Спасибо за всё, Варя. Я этого не забуду». Я слабо улыбнулась: «Будь здоров, Кит». И дверь закрылась.
Я обошла квартиру, трогая вещи, будто проверяя, что они на месте. Впервые за месяцы дом снова стал моим. Эта история научила меня: помогать — хорошо, но нельзя забывать о себе. Доброта не должна превращаться в жертву. Теперь, сидя на своём любимом диване, я твёрдо знаю — мой домТеперь мой диван снова пахнет моим шампунем, а не чужими духами.