Разбитые грёзы: цена любви
Много лет Ольга и Дмитрий мечтали о ребёнке, но судьба оказалась немилосердна – беременность так и не наступала. Мысль усыновить ребёнка пришла сама собой, как последняя соломинка. Дорога к этому была тернистой: бесконечные комиссии, справки, нервы. Ольга до сих пор помнила их первый визит в детский дом в соседнем посёлке. Детские глаза, в которых смешались надежда и страх, следили за каждым их шагом, словно моля забрать их отсюда. Среди них была Даша – двенадцатилетняя девочка с тёмными косами и глубокими серыми глазами, до боли напоминавшая покойную сестру Ольги. Сердце женщины сжалось. Дмитрий мечтал о сыне, но Даша покорила их обоих. Она радовалась каждому визиту, тянулась к ним, как к родным.
Когда директор приюта рассказал, что Дашу уже шесть раз усыновляли и каждый раз возвращали, Ольгу пронзила жгучая боль. «Вечная детдомовка», – так называли девочку. Причины возврата звучали туманно, но Ольга не стала копать глубже. Её сердце не выносило мысли, что ребёнка снова и снова предавали те, кому она доверяла. Они с Дмитрием поклялись: Даша станет их дочерью, и больше никто не посмеет её бросить.
Пока шло оформление документов, они забирали Дашу на выходные всё чаще. В их трёхкомнатной квартире для неё отвели отдельную комнату – несбыточную мечту детдомовского ребёнка, не знавшего своего угла. Даша сияла от счастья, а Ольга и Дмитрий заваливали её вниманием, пытаясь залечить старые раны. И тут случилось чудо: Ольга узнала, что беременна. Такое часто случается с теми, кто берёт приёмного ребёнка – словно судьба благословляет. Супруги ликовали, но отказываться от усыновления не собирались. Даша уже стала частью их семьи.
Опека наконец дала добро, и Даша навсегда покинула детский дом – так они думали. Психолог посоветовал подготовить девочку к появлению малыша. Ольга и Дмитрий решились на разговор. Они объясняли, что скоро у Даши появится младший братик, что они будут любить её так же сильно, что она навсегда останется их дочкой. Но когда речь зашла о том, что комнату со временем придётся делить, лицо Даши исказилось. Её взгляд на миг стал ледяным, почти звериным. Молча, она встала и вышла, не дав договорить.
С той минуты Даша стала вести себя странно. Как только родители переступали порог, она цеплялась за них, сжимая так крепко, будто боялась, что они испарятся. Иногда подкрадывалась сзади, обхватывала Ольгу за шею с такой силой, что та едва дышала. «Я тебя люблю, мама», – шептала Даша, но её глаза были пусты, а зубы сжимались в оскале. Ольга отвечала лаской, а Дмитрий тревожился всё сильнее. Психолог, к которому они обратились, провёл пару сеансов и успокоил: «Девочка просто боится потерять ваше внимание».
Ад начался с рождением Миши. Малыш появился раньше срока, часто плакал, требуя круглосуточного ухода. Чтобы не тревожить Дашу, кроватку поставили в спальне родителей. Ольга разрывалась между детьми, выматываясь до предела. Дмитрий помогал: водил Дашу в школу, читал сказки на ночь. Сначала всё казалось нормальным. Но потом Ольга начала замечать: стоило оставить Мишу с Дашей наедине, как малыш заходился в истерике. Она влетала в комнату и видела Дашу, «заботливо» поправляющую одеяльце. Однажды она застала её с рукой, прикрывавшей носик Миши. Увидев Ольгу, Даша отпрянула, а малыш, синея, закашлялся. Ольга, дрожа, прижала его к себе, не в силах понять, что происходит. Даша смотрела на неё пустым взглядом – ни капли раскаяния.
Вечером Дмитрий пытался поговорить с Дашей. После долгих уговоров она пробормотала: «Я просто вытирала ему сопельки». Объяснение звучало нелепо, но психолог снова твердил: «Ей не хватает любви». Вскоре случилось новое: Ольга застала Дашу у кроватки с бутылочкой кипятка, которую та собиралась дать Мише. Даша лишь молча наблюдала за их реакцией. В её глазах Ольга впервые увидела не ребёнка, а что-то пугающее и пустое.
Время шло, Миша подрастал. Даша вроде бы привыкла, но Ольга больше не оставляла их одних. Летом они планировали съездить на Чёрное море – впервые для Даши. Но с Мишей ехать было опасно, и Ольга мягко объяснила это дочери. Даша взорвалась. Она не просто плакала – она выла, каталась по полу, била кулаками в стену, не слушая уговоров. Ольга в ужасе не знала, что делать. Психолог, к их удивлению, снова не увидел проблемы, назвав это «эмоциональной реакцией». Супруги переглянулись – пора было искать другого специалиста.
В тот вечер, когда Дмитрий уехал в командировку, Ольга сама укладывала Дашу. Два часа она читала, уговаривала, пыталась понять, что творится в её душе. Ей даже казалось, что она слишком строга к Даше, что та просто запутавшийся ребёнок. Но затем Даша спросила: «А если Миша исчезнет? Вы будете любить только меня? Заведёте ещё детей? Поедем тогда на море?» Ольга похолодела: их дочери нужен был не психолог, а совсем другой врач.
Уложив Дашу, Ольга рухнула в кровать. Ночью её разбудил шорох. Она открыла глаза и обомлела: Даша, склонившись над кроваткой, прижимала к лицу Миши подушку. Ольга рванулась вперёд, отшвырнув Дашу. Миша, бледный, еле дышал. Ольга хотела закричать, ударить Дашу, но её взгляд – полный ненависти – приковал её к месту. А потом Даша заговорила. Она ненавидела Мишу. Хотела, чтобы его не было. Обещала «исправить» это, потому что он лишний. Ольга, рыдая, слушала эти слова, не понимая, как всё дошло до этого. Где она ошиблась?
Дальше были новые врачи, попытки достучаться до Даши. Но она лишь повторяла: «Миша должен исчезнуть, иначе я сама это сделаю». Ольга и Дмитрий, сломленные, приняли страшное решение. Они не могли рисковать жизнью сына. Дашу пришлось вернуть.
Теперь Ольга стояла у окна, провожая взглядом Дмитрия, уводившего Дашу. Девочка остановилась, обернулась и посмотрелаОна смотрела, как снег засыпает следы маленьких сапожек, и понимала, что в этом доме больше никогда не будет тишины.