«Спасибо, феечка, что у меня теперь есть папа»: как моя племянница обрела семью после долгих лет разлуки
— Мам, а когда фея подарит мне папу? — как-то раз спросила моя дочь, глядя на меня своими широкими глазами, в которых горело столько надежды, что сердце сжималось. Мы часто играли в сказки, рисовали, придумывали волшебные истории. В тот день она достала из коробки листок — там была нарисована девочка, которая разговаривала с маленьким волшебником. Потом нашла ещё один рисунок: там та же девочка делала зарядку и смеялась.
— Вот я тоже так буду! А потом обольюсь водичкой! — радостно воскликнула она и вскоре, утомившись, заснула.
С того дня я поняла: жизнь способна преподносить сюрпризы. Но обо всём по порядку.
Когда-то мы с моей лучшей подругой Леной поступили в пединститут. Были неразлучны: лекции, бессонные ночи перед экзаменами, мечты. После выпуска обе устроились в школу. Лена к тому же иллюстрировала детские книги — у неё был настоящий дар. Её работы заметили зарубежные издатели, и однажды ей предложили контракт в Германии. Так она уехала — на три долгих года. Мы переписывались, звонили, скучали.
Когда Лена вернулась в родной Петербург, она была не одна. Рядом с ней была крохотная девочка — её дочь. О муже Лена не рассказывала. Родителей у неё уже не было. Жила одна, справлялась, как могла, а я помогала, чем была в силах. Дашенька оказалась солнечным ребёнком. Лена в свободное время рисовала — чаще всего дочь: как она пойдёт в школу, вырастет, станет взрослой. Меня удивляло, как точно она передавала детали.
— Откуда ты знаешь, какой она будет? — спрашивала я.
— Увидишь, — лишь улыбалась она в ответ.
Но счастье длилось недолго. Когда Даше исполнилось два года, сердце Лены остановилось. За годы в Германии её здоровье пошатнулось, и в один день её не стало.
Я сразу начала собирать документы на усыновление. Боялась только одного — что девочку отдадут чужим. Страх сжимал горло: а вдруг опоздаю? Но, к счастью, успела. С тех пор для Даши я стала мамой. Она знала, что её настоящая мама — на небесах. Мы вместе пересматривали Ленины рисунки, особенно перед сном — они успокаивали её, будто мама всё ещё рядом.
Даша росла доброй, умной, с богатой фантазией. Ей исполнилось тринадцать, когда однажды я праздновала день рождения с подругами в кафе. Вернувшись домой, увидела на пороге высокого мужчину с резким акцентом. Он говорил по-русски с трудом, но его слова пронзили меня на дрались.
Это был… отец Даши. Настоящий, кровный. Немец. По его словам, Лена ревновала его к коллеге и, не простив, сбежала в Россию, скрыв беременность. Он искал её, но слишком поздно. А когда узнал о дочери, начал оформлять документы — но я оказалась быстрее. Он не знал, что Даша всё это время росла здесь, в любви, под моей опекой.
Когда Даша услышала наш разговор, она замерла. Стояла, не шевелясь, вглядываясь в лицо мужчины, словно пыталась найти в нём себя. Позже, за чаем, начала потихоньку улыбаться. Мужчина ушёл в гостиницу, а дочка взяла свою любимую куклу-фею и прошептала:
— Спасибо, феечка, что у меня теперь есть папа.
Прошло несколько месяцев, прежде всё устроилось. Даша уехала в Германию к отцу. У него была большая семья — двое детей от прошлого брака, но Даша, как старшая, быстро со всеми подружилась. Она пошла в школу, учит язык, ходит на танцы. Мы пишем, звоним, делимся новостями.
Я скучаю. До боли. Но я счастлива.
Счастлива, что моя Лена оставила после себя не только прекрасную дочь, но и ту силу любви, которая спустя годы притянула в её жизнь отца.
Вот такая история. Невероятная, почти волшебная. Но, как и любая сказка, она — о вере, любви и чуде.
