Сначала Ваньке показалось, что мама просто поправилась. Хотя странно — только талия округлилась, а всё остальное как было. Спрашивать неудобно, вдруг обидится. Папа молча улыбался, глядя на маму, и Ванька сделал вид, что ничего не замечает. Но скоро живот стал заметно больше. Однажды, проходя мимо родительской спальни, Ванька случайно увидел, как папа гладит маму по животу и что-то шепчет ей ласково. А она улыбается, довольная. Стало неловко, и он поспешил уйти.
«Мама ждёт ребёнка», — вдруг дошло до Вани. Мысль скорее шокировала, чем удивила. Мама, конечно, выглядела моложе других мам его друзей, но беременность в её возрасте вызывала у него отторжение. Даже думать об этом было неловко. Откуда берутся дети, Ваня знал, но представить, что его родители… Фу.
— Пап, мама беременна? — спросил он однажды.
С отцом почему-то было проще говорить об этом.
— Да. Мама мечтает о дочке. Хотя, наверное, глупо спрашивать, кого ты хочешь — брата или сестрёнку.
— Разве в таком возрасте рожают?
— В каком «таком»? Маме всего тридцать шесть, мне сорок один. Ты что, против?
— А меня кто-то спрашивал? — огрызнулся Ваня.
Отец пристально на него посмотрел.
— Надеюсь, ты уже достаточно взрослый, чтобы понять. Когда ты родился, мы жили в съёмной однушке. Мама сидела с тобой, я один работал, денег хватало только на самое необходимое. Потом бабушка умерла, оставила нам свою квартиру. Помнишь её?
Ваня пожал плечами.
— Сделали ремонт, переехали. Потом ты подрос, мама вышла на работу, жить стало легче. Про дочку всё откладывали — «успеем». А потом просто не получалось… А сейчас вот…
— Надеюсь, будет девочка, как хочет мама. Но она уже не молодая, так что постарайся не нервировать её. Если что — ко мне. Договорились?
— Да ладно, пап, понял.
Позже узнали — будет девочка. В доме появились розовые распашонки, крохотные носочки. Поставили кроватку. Мама часто выпадала из разговоров, будто прислушивалась к чему-то внутри. Тогда папа тревожно спрашивал, всё ли в порядке, и Ваня заражался его беспокойством.
Лично ему ребёнок был до лампочки, тем более сестра. Какие-то сопли, пелёнки… Ему бы только с Ленкой Соколовой гулять. Раз родители хотят — их дело. Пусть хоть отстанут от него.
— А это опасно? Рожать в её возрасте? — поинтересовался Ваня.
— Риск есть всегда. Конечно, маме тяжелее, чем когда она тебя ждала. Но мы не в глухой деревне, в городе хорошие больницы… Всё будет нормально, — устало ответил отец.
— А когда?
— Через два месяца.
Но мама родила раньше. Ваня проснулся от шума — стоны, беготня за стенкой. Он встал, потёр глаза и зашёл к родителям. Мама сидела на кровати, согнувшись, качалась взад-вперёд и стонала. Папа метался по комнате, собирая вещи.
— Главное — папку с документами не забудь, — выдавила мама.
— Мам… — Ваня сразу протрезвел от тревоги.
— Прости, разбудили. Где же эта скорая? — пробормотал отец.
Как в ответ — звонок в дверь. Папа бросился открывать. В комнату вошли двое в форме, начали спрашивать:
— Как давно схватки? С какой периодичностью? Воды отошли?
На Ваню никто не обращал внимания, и он ушёл одеваться. Когда вернулся, маму уже увозили. Она шла в халате и тапочках. Папа на пороге обернулся:
— Я скоро вернусь. Приберись тут.
Мама охнула, повисла на его руке, и они вышли. Ваня ещё стоял, слушая непривычную тишину, потом взглянул на часы — можно было поспать ещё пару часов.
Папа вернулся, когда Ваня собирался в школу.
— Ну что, родила?
— Нет ещё. Меня не пустили. Чаю налей.
Ваня поставил чашку, сделал бутерброды.
— Я пошёл?
— Иди. Позвоню, когда будут новости.
В школе он опоздал.
— Соколов соизволил явиться. Почему опоздал? — спросил учитель.
— Маму в больницу увезли.
— Садись.
— У него мать рожает! — крикнул Петров, и класс захихикал. Ваня резко обернулся.
— Тихо! — рявкнул учитель.
На последнем уроке позвонил отец.
— Можно выйти?
— До конца урока двадцать минут. Телефон убери, — сказала учительница.
— У него мать в роддоме, — снова выкрикнул Петров, но теперь никто не засмеялся.
— Ладно, иди.
— Ну что, пап? — спросил Ваня в коридоре.
— Девочка! Три кило сто грамм! — отец выдохнул в трубку.
— Ну? — спросила учительница, когда он вернулся.
— Всё хорошо, девочка.
— Теперь Соколов будет нянькой! — снова завёл Петров. Класс взорвался смехом, заглушив звонок.
Ленка догнала его после уроков.
— А сколько твоей маме?
— Тридцать шесть.
— Я рада за тебя. Сестра — это же круто. А я одна…
Они шли, разговаривали, и Ваня вдруг почувствовал — он правда рад.
Через три дня маму выписали.
— Какая красавица! — умилялся папа.
Ваня не видел ничего красивого — сморщенный комочек, красное личико, носик-пуговка. Для него эталоном была Ленка. Потом сестра открыла ротик и запищала. Мама прижала её к груди, зашептала: «Тш-ш-ш…»
— Как назовём? — спросил папа.
— Василисой.
— Какое-то кошачье имя. В школе Васькой дразнить будут, — буркнул Ваня.
— Тогда Машей, в честь бабушки.
Всё теперь крутилось вокруг Машеньки. Ваню просили только сходить в магазин, вынести мусор. Он помогал без проблем. Но когда мама попросила погулять с коляской, он взбунтовался.
— Не пойду. Ребята увидят — засмеют.
— Оденься теплее. Простынешь — заразишь Машеньку.
Ваня кружил по двору с коляской, когда увидел Ленку. Раньше бы она прошла мимо, но теперь подошла.
— Машенька! Какая хорошенькая! — Она умилилась и пошла рядом. Соседи улыбались