**НЕРОДНОЙ ОТЕЦ.**
С самого детства Леночка знала, что её мама принесла её «в подоле». Добрые соседки с лавочки у подъезда просветили девочку на этот счёт. Леночка представляла, как её хрупкая, невысокая мама Люба несёт в подоле праздничного платья внезапно появившуюся малышку.
— Это потому что у тебя папы нет! — важно заявила Маринка, жившая этажом выше. — Ты — безотцовщина!
— А это как? — удивилась Лена.
— Да вот так! Нагуляла тебя мамка! У тебя нет отца! А у меня — есть! — и Маринка гордо подняла подбородок.
— Ну и что? — пожала плечами Леночка. — Зато у меня есть бабушка с дедушкой! А у тебя — нет.
— Ха! Старики — это не главное! У женщины должен быть мужчина! Без мужика она никто! Так моя мама говорит!
Вечером за ужином Леночка, как обычно, устроилась рядом с мамой на диване. У них была традиция: после еды сидеть рядышком, заниматься своими делами и болтать. Люба была рукодельницей — то шила, то вязала, то вышивала. Лена, глядя на неё, тоже мастерила: плела браслеты из бисера, клеила алмазную мозаику или лепила зверушек из пластилина.
— Мам… А папа обязательно должен быть? — спросила девочка, прислушиваясь к шуму сверху. В квартире над ними начинался очередной «концерт», как называла это бабушка Лены, Полина Львовна. Его устраивал отец Маринки, дядя Лёша. По голосам можно было понять, в каком он состоянии. Если орал только он, а в ответ слышалось лишь жалобное скуление, значит, был пьян. А если кричали все — значит, трезв, и это его бесило ещё сильнее.
— Раз мы с тобой живём без папы, значит, он не обязателен, — улыбнулась Люба, гладя дочь по голове.
— А Маринка говорит, что женщина без мужчины — неполноценная…
— У каждого свои способы самоутверждения, солнышко. Разве нам плохо?
— Нет, — покачала головой Лена.
И правда, жили они хорошо. Люба работала бухгалтером в солидной фирме, получала приличную зарплату. По выходным они ходили в кафе, кино, театры, гуляли в парке. Летом ездили на море, а на Новый год — в деревню, где жила мамина подруга тётя Юля. У неё было трое детей, и каждую зиму их отец заливал во дворе огромную горку, с которой ребятня каталась до упаду.
Концерт наверху набирал обороты. Крепкий мат дяди Лёши, наверное, слышали уже во всём доме. Через полчаса Люба, вздохнув, пошла в прихожую. Спектакль близился к финалу. Сверху хлопнула дверь, раздались торопливые шаги. Люба открыла — и в квартиру влетели тётя Катя с Маринкой.
— Закрывай быстрее! — завопила Катя, но Люба и сама знала, что делать. В дверь забарабанили.
— Любка! Открывай! — орал пьяный голос. — Иначе выломаю! Где эта ***? Я ей ноги переломаю!
— Если не уйдёшь — вызову полицию, — спокойно ответила Люба.
Угрозы эти были не пустые — она уже не раз вызывала наряд. У соседа было последнее предупреждение. Ещё раз — и срок.
— Не надо, Люб! — вцепилась в неё Катя. — Его ж посадят!
— Давно пора! — Люба пошла на кухню ставить чайник.
— Да ты что? Как без мужика-то? — запричитала Катя. — Тебе разве хорошо одной?
Люба обернулась, окинув соседку взглядом. Грязный халат порван, волосы растрёпаны, глаза дико блестят, под одним — синяк.
— Я не одна, Кать. У меня есть дочь. И нет синяков. И по соседям не ночую.
— Ну, нашла чем гордиться! — фыркнула Катя. — Дочь твоя безотцовщиной растёт. Кто знает, что из неё выйдет без мужского воспитания! А синяки… Бьёт — значит любит! Милые бранятся — только тешатся! Сегодня поругались, а завтра он меня так любить будет! А ты так и будешь одна в холодной постели трястись!
Люба покачала головой. Один и тот же разговор. Одно и то же.
Когда Лена пошла в первый класс, у мамы появился дядя Вася. Невысокий, крепкий, молчаливый, но добрый. Лена сначала боялась, что мама про неё забудет — ведь «просвещённая» Маринка объяснила:
— Ха! Думаешь, этот дядя Вася станет тебе отцом? Ты ему не родная! Мужикам чужие дети нафиг не нужны! Вот родит твоей мамке своего — и либо в няньки тебя запишут, либо в детдом отправят! Родной отец — другое дело, а неродной — он и есть неродной!
— Маринка! — в это время орал с балкона пьяный дядя Лёша. — Ты где, дрянь?! Марш домой! Посуда не мыта, пол не подметён! Хочешь, чтоб мать после работы всё делала?!
Дядя Лёша уже месяц как потерял работу. Новую не находил и глушил горе водкой с утра. Маринка тут же исчезла в подъезде.
Но дядя Вася, вопреки прогнозам, относился к Лене прекрасно. Он работал инженером в той же фирме, что и Люба. У него была большая машина, на которой они теперь ездили по выходным в кафе, кино, парки. На ней же отправились на море и в деревню к тёте Юле.
Дядя Вася играл с Леной, покупал игрушки и платья, защищал от дворовых хулиганов, а по вечерам сидел с ними на диване, наблюдая, как «его девочки» мастерят.
Когда мама с дядей Васей расписались и устроили скромное застолье в кафе, он подошёл к Лене и сказал:
— Можешь называть меня папой.
Лена с радостью согласилась. Но тётя Катя, услышав это, чуть не покатилась со смеху.
— Какой он тебе папа?! Отчим! У твоей мамки теперь законный муж, а отец у тебя так и не появился!
Катя злилась на Василия. Как только он переехал к Любе, ночёвки у соседки прекратились.
— Катерина, у тебя своя квартира есть — там и ночуй! Или в гостиницу иди, если домой не хочешь! У нас не приют! — спокойно сказал он, когда Катя, как обычно, постучалась к ним, спасаясь от мужа.
— Да ты кто такой?! — взвизгнула она. — Расп
