Это не твой дом
Знаешь, с каким комом в горле Алена оглядывалась вокруг по тем самым стенам, где она росла с самых пеленок, где каждая царапина и скрип половицы про нее. Ей всего восемнадцать, а как будто жизнь уже успела ее добить. Иногда даже вздыхала: «Ну за что мне это все, Боже мой?» Бабушку похоронила недавно, а поступление в университет провалилось из-за какой-то местной выскочки. На экзамене, прикинь, эта Катька все у нее списала, а потом первее всех пошла сдавать работы, что-то шепнула экзаменатору и всё, Алену обвинили в списывании, выгнали позорно. Доказать ничего невозможно а потом выяснилось, что Катька дочка какого-то бизнесмена. Ну а что ей будет, да?
А сейчас всю свою «любовь» вдруг решила проявить ушедшая когда-то мать. Притащилась с двумя сыновьями и новым мужем. Где эта Тамара была столько лет? Аленку же бабушка Рая воспитывала с малолетства, мать ее помнила только смутно вроде до четырех лет рядом была, но воспоминаний хороших нет. Пока отец тянул семью на себе, мать отправлялась на гулянки, а потом и вовсе закрутила интрижки, не скрывая этого даже при дочке Отец скоропостижно ушёл и мама незамедлительно собрала чемоданы, толком не погоревав. Алену, четырехлетку, выставила на порог у бабушки и укатила, продав отцовскую квартиру. Классический пример «ищу счастья получше».
Иногда появлялась, конечно, но дочь ей не была особо интересна. При очередном заезде в Аленкиных двенадцать привезла младшего тогда ему было лет семь и требовала, чтобы бабушка переписала дом на неё. Вот умрёшь всё мне останется, спокойно так заявляла, собираясь уезжать, кидала злющий взгляд дочки и хлопала дверью с такой силой, что стекла дрожали.
Бабуль, почему вы с мамой вечно на ножах? тихо спросила тогда Аленка.
А потому что она в себя влюблена, вот почему, отмахивалась Раиса Петровна, сердито поправляя очки на носу. Да жалею я, что поблажек ей делала
Бабушка вдруг заболела так резко, ни с того ни с сего. Никогда ведь жалоб не было. В тот день Алена зашла из школы и аж замерла: бабушка сидит на балконе, бледная, руки на коленях такого никогда не бывало. Не её это, сидеть без дела.
Что-то не по себе, Аленушка Вызови-ка мне скорую, спокойно сказала.
Потом больница, капельницы, ожидание на скамейке под дверью. И реанимация К ней не пускали. Алена себя места не находила, позвонила матери, умоляла приехать та приехала только, когда бабушки уже не стало, аккурат к похоронам. И вот, проходит всего три дня Тамара суёт ей в лицо завещание: Дом теперь мой! Олег скоро сюда заселится, ты у нас с ним не ладишь, вот и узнаешь у тёти Гали, поживёшь пока у неё, понятно?
Голос у матери ледяной, ни капли сочувствия. Только бы прижать поближе бумажку о наследстве.
Алена была убита, полностью опустошена спорить не могла, да и завещание вроде бы всё подтверждает. Так она и оказалась у тёти Гали, со стороны папы. Только там жить было невозможно: вечно кто-то приходил, пьянки, шум, да и, прости господи, мужики к ней приставать стали Алёнка в ужасе, даже выбегать из дому боялась.
Рассказала обо всём Паше, своему парню. Ты не поверишь, как он за неё заступился: Слушай, не дам я тебя на растерзание этим алкашам! заявил, глаза горят. Я поговорю с батей насчёт «однушки» на окраине обещал мне её выделить, как только поступлю. Я же поступил, своё слово сдержал пусть теперь и он сдержит.
А при чём тут я? шепотом вымолвила Алена.
Вдвоем будем жить! прямо ответил, Поженимся, нормально всё будет, согласна?
Тут у Алены слёзы выступили, но впервые от счастья: Да!
Родители Паши были только рады, тётка хлопала в ладоши, но Тамара наоборот: Выскочка! С универа выгнали на шею парню прыгнула, чтобы хоть как-то устроиться! Ни копейки тебе не дам и дом мой!
Слезы души раздирали, но Павел, крепко прижимая, вез к себе домой. Его родители душу изливали, поили чаем, слушали и качали головами. Андрей Семёнович, его отец, задумчиво почесал подбородок: Странно всё это Почему Тамара так за дом держится, если завещание у неё на руках? Может, не всё так просто.
Алена всхлипывает: Мама всё время ругалась с бабушкой из-за дома. Требовала продать, иначе «на улице окажемся». А бабушка сопротивлялась.
Ты у нотариуса была? уточнил Андрей Семёнович.
А зачем? Завещание же на маму, я только внучка удивляется Алена.
Сходим, посмотрим документы. Все нужно проверить!
Действительно, через пару дней собрались и отправились в нотариальную контору. Нотариус оказался вдумчивый, объяснил: оказывается, три года назад Раиса Петровна оформила на Алену дарственную тот самый дом уже официально её, Аленкин! А завещание аннулировала, просто мать об этом не знала.
Вот так дела! Оказалось, и банковский счет был, где бабушка копила денег на Аленкино обучение мама ведь и на это глаз положила, но не тут-то было.
Андрей Семёнович толково объяснил ей, как вести себя дальше, а Павел все дни не отходил, поддерживал. Тамара, конечно, пришла в бешенство, когда узнала правду: орала, выгоняла, угрожала: Кто надоумил? Жених твой с его папашей? Я всё равно дом заберу! У меня тоже бумага есть!
Даже Олег к конфликту подключился: Валите отсюда по-хорошему, тут скоро покупатели будут мы дом продаем! Да ты, мужик, мне угрожать вздумал? вспылил он на Андрея Семёновича.
Но тут подъехали уже настоящие люди полиция, всё объяснили, документы посмотрели и вынесли постановление: дом теперь Алены, Тамара обязана съехать с семьёй, а иначе проблемы с законом!
Они ругались, злились, что-то требовали, но сделать ничего не смогли. Алена наконец вернулась ДОМОЙ. Павел никуда от нее не уходил чувствовал, что «семейка» еще не оставит девушку в покое. И был прав: Тамара еще пыталась получить деньги со счёта бабушки тут ничего не поделаешь, часть отошла ей, но дом дом остался у Алены, и все суды, адвокаты и угрозы ей не помогли.
Когда матери наконец объяснили все юристы, что шансов нет она собралась и укатила, больше о себе не заявляла. Алена больше с ней не общалась.
С Павлом они расписались, сыграли свадьбу по всем правилам, и уже следующим летом Алена поступила на бюджет в Питерский университет на ту самую мечту На третьем курсе родила сына. Всю жизнь была благодарна мужу и его семье за ту поддержку ведь это они помогли ей выбраться из мрака в самое настоящее счастье. Вот бы всем так, правда?
Автор: Одетта
—
—
Загадка
Домик Деревянный, старенький, но уютный, не успел еще совсем зачахнуть на пустыре. Маша думала с облегчением: «Слава богу! Мужика у меня теперь нету, не тот я человек и стены сама чинить, и коня на скаку останавливать, и в горящую избу лезть, как наши легендарные русские женщины!»
Подсумок на плече, Маша поднялась на крыльцо, раскрыла тяжёлый висячий замок хрустнул, будто скрипел веками.
***
Этот дом Маше с какого-то перепугу завещала бабушка Люба дальняя родственница, хоть и малознакомая. По родословной, то ли внучатая племянница Маша ей, то ли даже двоюродная. Особо не общались, лишь изредка весточку-то получали. Баба Люба было, на вскидку, далеко за сто с гаком. Особо ей родня не нужна была никому не мешала, помощи не просила. И вот поди ж ты как умерла, вдруг наследство Маше оставила.
Когда позвали в местную контору мол, умерла твоя бабка в деревне Загадка Маша ещё подумала: кто бы это мог быть А когда поняла удивилась, почему дом на неё переписали. Да и огород двенадцать соток. Муж Михалыч посмеялся: Вот тебе подарок на старость!
До пенсии мне ещё идти и идти, куда там! А сейчас разве что задарили просто так. Хотя за что-то же дали Я бабку Любу уже лет двадцать не видела. Думала уж давно на небе, пожала плечами.
Михалыч только руками потер: Или продадим его, тогда хоть к отпуску на билет заработаем!
***
Хорошо, не продали Прошло пару месяцев, Маша только к жизни привыкла как новая помещица, и тут ей сюрприз настоящим молотом по голове. Оказалось, Михалыч её он же чуть не всю жизнь рядом втихаря шуры-муры завёл с махровой бухгалтершей из отдела. Вот тебе и «седина в бороду». И всё об этом доме думала: если бы не достался кто знает, может раньше обо всём бы узнала, а так хоть уехать было кудаСначала Маша растерялась. Сидела на кухне этого странного домика стены, казалось, слушали, даже мухи тихо жужжали, не мешая думать. Только в груди щемило от обиды и одиночества.
На третий вечер, уже попрощавшись с мыслью позвонить Михалычу, Маша решилась навести порядок. Потянула старый половик с пола, а тот вдруг поехал вместе с доской и откуда ни возьмись, под полом обнаружился аккуратный свёрток. Ветхий мешочек, а в нём конверт с запиской и пачка пожелтевших фотографий: сильная, улыбающаяся молодая женщина держит за руку малышку лет пяти, а сзади видно этот самый домик и вывеску с надписью: «Загадка».
В записке баба Люба писала корявым почерком: «Маша, если это читаешь значит, всё вовремя. Я знаю, что на старости лет каждый думает: а для чего была моя жизнь? Этот домик не из золота клад, а хранитель памяти и корней. Пусть тебе достанется крепкое плечо своё, не чужое. Всему научишься сама, не сомневайся! Не бойся одиночества, в нём открываются настоящие двери. А свой человек рядом появится, когда будешь счастлива без него. Спасибо, что была хоть немножко моей родней. Не трать жизнь на слёзы строй новый дом радости».
Маша вдруг улыбнулась сквозь слёзы. Вытерла лицо, поднялась и широко распахнула окно навстречу полю и вечно живому ветру. За порогом начиналась новая глава без прежних обид, без привязки к чужому счастью. Здесь, в доме с историей, где даже стены знают жизни побольше любых бухгалтерш, Маша впервые за долгие годы почувствовала себя свободной.
И, кажется, домик тоже это почувствовал: старые доски заскрипели приветливо, а где-то в саду внезапно расцвела яблоня, которую давно считали засохшей. Маша усмехнулась загадка ведь, а не деревня. Но теперь её.
