Григорий Петрович живёт в конце улицы, в небольшом, но крепком доме. Стены, построенные ещё его отцом из толстых сосновых брёвен, со временем потемнели, но стоят нерушимо. Крыша слегка проседает на восточном крае, однако ни капли дождя сквозь неё не проникает. Крыльцо давно покосилось пора бы поправить, но руки не доходят.
Ему уже за восемьдесят, но он попривычке держит огород. Каждое утро, едва солнце касается верхушек яблонь, он выходит во двор, берёт тяпку или лейку в зависимости от задачи и идёт к грядкам. Картошка, лук, морковь, огурцы растут ровными рядами, как любила порядок Алёна, её бывшая жена. Пенсия хватает, дети иногда переводят ему несколько сотен рублей, но он не может просто бросить землю.
Он вырастил детей, прожил хорошую жизнь всё, как у обычных людей. Сейчас в тишине пустого двора он часто ловит себя на мысли, что земля ждёт его каждое утро, верная, неизменная, последняя собеседница.
Дети давно разъехались, а Алёна ушла пять лет назад. Сын живёт в Самаре, дочь в Краснодаре. Они звонят редко, навещают раз в год. А Алёна Она просто не проснулась одним утром. Лежала с закрытыми глазами, губы слегка посинели, и тогда Григорий понял, что её нет.
Тем не менее он продолжает копаться в грядках, будто ждёт, что она выйдет из дома и крикнет: «Гриша, иди ужинать!» Иногда, когда ветер шевелит занавеску на кухне, ему кажется, что слышит её голос. Он оборачивается пусто.
Никого не зовёт. Шумят лишь воробьи под крышей, а старая кошка Мурка мурлычет у ног.
По соседству, за плетнём, живёт молодая семья Сергей, Лариса и их пятилетняя дочка Лизка. Их дом тоже старый, но покрашен яркоголубой, словно кусочек неба упал среди зелени. Сергей высокий, в очках, вечно чтото мастерит: чинит забор, собирает скамейку. Лариса худощавая, быстрая, то стучит на швейной машинке, то развешивает бельё. А Лизка настоящая шебутная и непоседивая девчонка с двумя хвостиками, торчащими в стороны.
Год назад они переехали из города, купили старый дом и привели его в порядок, устав от шума, суеты и смога, желая быть ближе к природе и людям. Сергей работает из дома, так называя «удалёнкой». Григорий не понимает, как можно работать, не вставая со стула, но уважает его дело же.
Лариса шьёт на заказ, и из её двора часто доносится жужжание машинки. На верёвках вешаются платья, рубашки, даже странные костюмы скорее, они только что вышли из процесса крахмала.
Лизка бегает по двору, гоняется за курами, рвет цветы в палисаднике у Григория. Девочка шустрая, веснушчатая, с двумя хвостиками, то смеётся громко, то задумчиво смотрит на жука, постоянно кудато лезет.
Однажды Григорий видит, как она пролезает под плетнём и тянется к его ромашкам.
Дедуля, можно я нарву твоих цветочков? восклицает она, заметив его.
Он почти рассердится эти ромашки сажала Алёна Но взглянув в её сияющие глаза, он машет рукой:
Рви, рви, только корни не вырывай.
Лизка радостно кивает и осторожно срывает цветы, не мнут лепестки. Григорий думает, что, наверное, Алёна в детстве была такой же живой, неугомонной, с веснушками на носу.
Девочка наклоняется, один из хвостиков съезжает набок. Она ловко поправляет его и продолжает собирать цветы, бормоча себе под нос:
Это маме Это папе А это себе
Он невольно улыбается.
А мне? неожиданно спрашивает он, не ожидая шутки.
Лизка поднимает большие круглые глаза, потом смеётся:
Тебе все цветы! Ты же их вырастил! А маме с папой я ещё нарву.
И протягивает ему целый пучок.
Григорий берёт ромашки, ощущая их тонкий аромат. Алёна всегда ставила их в кувшин с водой на столе у окна.
Спасибо, бормочет он.
Дедуля, а почему у тебя столько цветов? не унимается Лизка. У нас во дворе только трава и два кустика
Жена любила, отвечает он просто.
А где твоя жена?
Он замирает. Как объяснить пятилетнему ребёнку, что такое «умерла»? Лизка, кажется, уже всё поняла, и, погладив его по руке, шепчет:
Она теперь на небе?
Да шепчет он.
У меня тоже бабушка там. Мама говорит, она звёздочкой стала.
Григорий кивает, не зная, что ответить. Лизка переключается:
Ой, смотри, бабочка!
И мчится через двор, забыв о ромашках и грустных мыслях.
Он остаётся стоять с цветами в руках, медленно идёт в дом, берёт пыльный кувшин, протирает его, наливает воды и ставит ромашки на стол, как делала Алёна.
Вечером слышен стук в дверь. На пороге стоит Лариса с тарелкой.
Григорий Петрович, здравствуйте! Мы испекли пирог, хотели вас угостить она спотыкается, увидев ромашки.
Спасибо, говорит он. Заходите.
Лариса осторожно переступает порог, ставит тарелку на стол.
Лизка сегодня у вас цветы рвала?
Да, хорошая девочка.
Сорванец, улыбается Лариса, но глаза её светятся. Она вам, наверное, надоедает?
Нет, отвечает он искренне. Мне иногда одиноко.
Лариса садится, как будто ноги ей не держат.
Мы тоже боялись, что будет слишком тихо. В городе хоть соседи за стеной А тут только ветер в деревьях.
Привыкнете, говорит Григорий.
Молчание. Потом Лариса предлагает:
Может, завтра к нам на ужин? Сергей будет готовить шашлык.
Он хотел отказаться, но вспомнил крик Лизки: «Тебе все цветы!»
Приду, неожиданно говорит он.
Лариса улыбается и встаёт:
Тогда до завтра.
Когда она уходит, Григорий подходит к окну. Во дворе соседей горит свет, и сквозь занавеску он видит, как Лизка прыгает по комнате, размахивая руками, а Сергей чтото ей говорит, смеясь.
Он вздыхает и смотрит на ромашки в кувшине.
Надя, прошепчет он. Похоже, я не один.
Тишина в доме уже не кажется такой тяжёлой.
Утро начинается громким стуком в дверь. Григорий, только что выпив утренний чай, ворчливо спрашивает:
Кто там так рано?
На пороге стоит Лизка в огромных резиновых сапогах, явно отцовских, с сияющими глазами.
Дедуля, мама сказала, ты сегодня к нам на шашлык придёшь! Мы уже дрова носим! Пошли!
Он смущён, вспоминая вчерашнее приглашение.
Так на ужин вроде звали
А папа уже мясо маринует! перебивает девочка, хватая его за руку. И мама делает другой пирог! Ты же обещал!
Григорий смотрит на поношенный жилет и потёртые тапочки.
Подожди, внучка, дай переодеться
Не надо! Лизка уже тащит его за собой. Ты и так выглядишь прекрасно!
Через десять минут он сидит во дворе соседей на лавочке, а Сергей раздувает угли в самодельном мангале из старой бочки. Утреннее солнце уже печёт, но под раскидистой яблоней прохладно.
Григорий Петрович, как думаете, угли готовы? спрашивает сосед, оттирая пот.
Старик, скрипя, встаёт, заглядывает в мангал и одобрительно хмыкает:
Ещё минут пять, будет в самый раз. Видите, как белым налётом покрываются.
Лариса выносит поднос с маринованным мясом, от которого пахнет чесноком и зеленью.
Григорий Петрович, вы у нас главный советчик по шашлыкам сегодня. Муж мой в этом деле не силён.
Сергей хотел возразить, но кивнул.
Так начинается самый необычный день за последние пять лет. Григорий учит Сергея премудростям идеального шашлыка, пока Лизка кружится рядом, пытаясь помочь и постоянно мешая. Лариса расставляет тарелки, нарезает салат.
Когда садятся за стол под тенью яблони, Григорий вдруг осознаёт, что смеётся над анекдотом Сергея пошлым, не слишком умным, но почемуто дико смешным в этой компании. Лизка, обмазанная кетчупом, важным видом наливает всем компот из кувшина, разливая половину мимо стаканов.
Дедуля, а правда, что ты в войну танкистом был? неожиданно спрашивает она, широко раскрытыми глазами.
Стол замолкает. Сергей с Ларисой переглядываются.
Лиза! строго говорит мать.
Нет, отвечает Григорий и улыбается. Я в войну был маленьким пацанёнком, как ты. Только голодным.
Он рассказывает, как после войны собирал колоски на колхозном поле, как однажды нашёл обмороженную картофелину лучший день в его жизни. Лизка слушает, разинув рот, а когда он заканчивает, она вскочила и обнимает его:
Я отдам тебе всю свою картошку! Всювсю!
Все смеются, а Григорий ощущает, как внутри разливается тепло.
Поздно вечером, когда зажигаются первые звёзды, он возвращается домой. Сергей провожает его до калитки.
Спасибо, Григорий Петрович. Вы вы не представляете, как это было важно для Лизки. И для нас.
Старик машет рукой:
Да ладно
Нет, серьёзно. Мы переехали сюда, чтобы быть ближе к людям. А получилось наоборот. Пока вы не
Григорий перебивает:
Завтра приходи ко мне. Покажу, как правильно окучивать картошку. На твоих грядках сейчас трава уже по колено.
Сергей широко улыбается:
Приду. Обязательно.
Дома Григорий долго стоит перед фотографией Алёны.
Видишь, прошепчет он, а ты боялась, что я без тебя пропаду
В открытое окно доносится стрекот кузнечиков и смех Лизки из соседнего дома она, кажется, совсем не устала после насыщенного дня. Григорий гасит свет и ложится спать.
Впервые за долгое время он не боится ночи.
