— Да наплевать мне! — Светлана металась по комнате, размахивая руками. — Мам, ну сколько можно терпеть? Подруги уже смеются!
— Мам, опять течёт! Опять! — завопила Светка, выскакивая из ванной с мокрыми волосами и полотенцем в руках. — Я же говорила, что с этой квартирой что-то не так!
— Тише ты! Соседи услышат! — прошипела Нина Ивановна, бросая тряпку и спеша к дочери. — Где течёт?
— Да везде! Из крана, из душа, даже из-под раковины лужа! — Светлана размахивала руками, разбрызгивая воду по коридору. — Я же предупреждала! Не надо было связываться с этой развалюхой!
Нина Ивановна молча прошла в ванную, увидела воду на полу и тяжело опустилась на табурет. Месяц назад они переехали в эту двушку в центре Москвы, продав свой дом в Подмосковье. Казалось, жизнь наладится — рядом метро, магазины, поликлиника. А теперь…
— Мам, чего сидишь? Надо что-то делать! — Светлана стояла в дверях, кутаясь в халат.
— А что? — устало сказала Нина Ивановна. — Снова слесаря вызывать? За свои кровные? Третий раз за месяц.
— Может, к хозяйке? Пусть платит, это же её квартира!
— Обращалась. Говорит, мы сами виноваты, неправильно кранами пользуемся. А как его, интересно, «неправильно» открывать? — Нина Ивановна встала, начала вытирать воду. — Иди завтракай, на работу опоздаешь.
— Какой завтрак? Плита опять не работает! — возмутилась Светлана. — Вчера еле кашу сварила, а сегодня вообще не включается.
Нина Ивановна вздохнула. Плита барахлила с первого дня, но хозяйка, Галина Степановна, уверяла, что всё исправно — просто «привыкнуть надо». Привыкнуть к тому, что конфорки включаются через раз, а духовка работает, когда сама захочет.
— Ладно, схожу к Тане, попрошу чайник вскипятить, — буркнула Светлана, натягивая джинсы.
— Хватит к соседям бегать! — остановила её мать. — И так стыдно. Вчера соль просили, позавчера масло. Подумают, попрошайки какие-то.
— А что тогда? Голодными идти?
Нина Ивановна посмотрела на дочь, и в горле встал комок. Зачем они согласились на этот переезд? В своём доме хоть проблем не знали, жили спокойно. А тут каждый день — как в анекдоте.
Светлана ушла на работу злая и голодная, а Нина Ивановна осталась разгребать потоп. Вытерла воду, попыталась закрутить краны — без толку. Вода всё равно сочилась.
Телефон зазвонил, когда она уже набирала номер слесаря.
— Нина Ивановна? Это Галина Степановна. Как дела? Не жалуетесь?
— Да вот… — осторожно начала Нина Ивановна, — сантехника опять…
— Опять?! — перебила хозяйка. — Да что вы там творите с моей квартирой? Я же говорила — аккуратнее!
— Мы ничего не ломали. Просто пользуемся, как все.
— Тогда зачем каждую неделю слесарей вызываете? Может, что-то уронили?
Нина Ивановна стиснула зубы. Ничего они не роняли. Просто квартира оказалась не такой, как её описывали. При просмотре всё работало, вода лилась, плита горела. А теперь — сплошные сюрпризы.
— Галина Степановна, может, всё же мастера пришлёте? А то нам неудобно…
— Какого мастера?! Вы же сами во всём виноваты! Техника старая, обращаться надо бережно!
— Но в договоре сказано, что всё исправно…
— Исправно! У вас просто руки не оттуда растут! — рявкнула Галина Степановна и бросила трубку.
Нина Ивановна медленно положила телефон. Квартира была светлая, с высокими потолками, в центре. Но чем дольше они жили, тем яснее становилось: красота — только для показухи. Проводка старая, трубы ржавые, окна не закрываются, а хозяйка и слышать не хотела о ремонте.
К обеду вернулась Светлана, хмурая, как ноябрьское небо.
— Ну что? Починили хоть что-то? — бросила она, швырнув сумку.
— Да где там. Хозяйка говорит, мы сами виноваты.
— В чём?! — вспыхнула дочь. — В том, что у неё развалюха вместо квартиры?
— Света, не ори. Стены тонкие.
— Да плевать мне! — Светлана зашагала по комнате. — Мам, сколько можно терпеть? Подруги ржут! Говорят, живу как бомжиха — то света нет, то воды, то плита глохнет!
— Пусть лучше помолчат, — проворчала Нина Ивановна. — У них родители квартиры покупают, а не снимают.
— Может, и нам купить? — вдруг сказала Светлана. — Деньги от дома остались, добавим…
— Какие деньги? — удивилась мать. — Почти всё на твою операцию ушло.
Светлана замолчала. Операция действительно стоила дорого, и именно поэтому они переехали ближе к больнице. Думали, временно, пока дочь восстанавливается. А оказались в ловушке.
— Может, найдём другое жильё? — неуверенно предложила Светлана.
— На что? — Нина Ивановна ткнула пальцем в счета на столе. — За свет, за воду, аренда, твои лекарства. Еле сводим концы с концами.
Светлана перелистала бумажки и присвистнула.
— Ого! Я и не знала, что так дорого…
— Ты и не должна была знать. Это моя забота. — Нина Ивановна собрала счета в стопку. — Теперь понимаешь, почему нельзя просто взять и съехать?
Дочь молча кивнула. Потом спросила:
— Мам, ты жалеешь, что мы из дома уехали?
Нина Ивановна задумалась. Жалела? Конечно. Их домик был маленький, но свой. Огород, знакомые соседи, покой. А здесь — как в чужом мире.
— Жалею, — честно призналась она. — Но что сделано, то сделано. Дом продан, нового не купить. Будем жить, как есть.
— А может, попробуем с хозяйкой договориться? — предложила Светлана. — Сделаем часть ремонта за свой счёт, а она скидку даст?
— Какой ремонт? — усмехнулась Нина Ивановна. — Ты видела, сколько тут переделывать? Разоримся!
В этот момент погас свет.
— Ну вот! — вскрикнула Светлана. — Опять пробки!
Нина Ивановна проверила щиток — пробки были целы. Значит, дело в проводке. Она вздохнула и достала фонарик
