Дневник, 15 декабря
Хорошего дня, тихо сказал Даниил, склонился, быстро коснулся губами моей щеки и исчез за дверью.
Я машинально кивнула ему в след. Никаких ощущений щека осталась просто холодной и сухой, будто к ней прикоснулся чужой человек. Закрывшаяся дверь наполнила квартиру тишиной, тяжелой и осязаемой. Я осталась стоять в прихожей, прислушиваясь к себе. В какой момент там, внутри, что-то оборвалось? Когда я перестала ждать, надеяться, злиться?
Помню, как два года назад плакала в ванне Даниил забыл про годовщину нашей свадьбы. Год назад тряслась от злости, когда он опять не забрал нашу дочку, Варвару, из детского сада. А еще недавно пробовала разговаривать, убеждать, просить.
Теперь внутри пусто. Как будто кто-то прошёл с огнем по полю и ничего не оставил.
Я прошла на кухню, налила себе кофе, села за стол. Двадцать девять лет. Семь лет брака. И вот я сижу в пустой квартире, остывающий кофе в руках, и думаю, как тихо и буднично разлюбила мужа, даже не поняв, в какой именно день.
Даниил всё жил по привычному сценарию. Говорил, что заберёт Варю из садика не забирал. Обещал починить капающий кран в ванной текло третий месяц. Каждые выходные обещал, что наконец-то поедем в парк или музей, но в субботу встречался с друзьями, а в воскресенье просто валялся на диване с телефоном.
Варя давно перестала ждать, когда папа с ней поиграет. В свои пять лет она хорошо усвоила: мама это всегда, папа кто-то, кто иногда появляется чтобы посмотреть телевизор и уйти спать в соседнюю комнату.
Я больше не устраивала скандалов. Не рыдала по ночам в подушку, не строила планов, как исправить положение. Даниил стал чем-то, что я вычеркнула из своей жизни.
Если надо отвезти машину на технический осмотр сама решаю. Замок на балконе сломался вызываю мастера. Нужно сшить Варе костюм снежинки на утренник шью ночами, пока Даниил храпит в спальне.
Семья превратилась в два параллельных мира под одной крышей. Мы с дочкой одно целое, Даниил просто жилец в квартире, от которого ни горя, ни радости.
Однажды ночью он попытался меня обнять я аккуратно отстранилась. То на головную боль ссылалась, то на усталость, то просто что-то выдумывала. С каждым разом кирпичик к кирпичику между нами росла стена.
«Пусть заведёт кого-нибудь на стороне», думала я равнодушно. «Пусть даст мне нормальный повод, чтобы уйти. Такой, который поймут родители и свекровь. Чтобы не объяснять ничего».
Как матери объяснить, что муж просто никто? Не пьёт, не бьёт, в дом деньги приносит, ну не помогает особо но это у многих так. С ребёнком не занимается да мужчины вообще не мастера в этом. За что тогда уходить?
Я открыла отдельный счёт в Сбере, начала откладывать туда часть зарплаты. Пошла в спортзал для себя, а не ради него. Для той жизни, которая ждёт за горизонтом, после неизбежного развода.
По вечерам, когда Варя спала, я надевала наушники и слушала подкасты по английскому шлифовала фразы для работы, ведь компания теперь сотрудничает с зарубежными клиентами. Свободный язык откроет мне другие двери.
Два раза в неделю курсы повышения квалификации. Даниил недовольно бурчал, что ему приходится «сидеть» с дочкой. «Сидеть» значит включить мультики и залипнуть в телефон.
Выходные я проводила с Варварой: скверы, ледяные горки, кафе с мороженым, походы на мультфильмы в кино. Варя привыкла, что это наше время. Папа где-то рядом, как ненужная мебель.
«Она и не заметит, успокаивала себя я. Когда мы расстанемся, для неё почти ничего не изменится».
Я держалась за эту мысль, как за спасательный круг.
А потом всё медленно изменилось.
Сначала незаметно. Как-то вечером Даниил сам предложил уложить Варю спать. Потом неожиданно вызвался за ней в садик. Потом приготовил ужин, пусть даже обычные макароны с сыром, но сам без моих напоминаний.
Я следила за ним и не понимала, что происходит. Приступ совести? Осознание вины? Просто прихоть?
Но дни шли, и он не возвращался в свой прежний эгоизм. Начал по утрам вести Варю в садик, сам чинил ванну, записал дочку на плавание и стал возить её в бассейн по субботам.
Пап, смотри, как я умею нырять! Варя бегала по дому, изображая дельфина.
Даниил ловил её, кружил, и заливистый детский смех разносился под потолком.
Я наблюдала со стороны будто за чужой семьёй. Не узнаю мужа.
Я могу посидеть с Варей в воскресенье, как-то сказал он. У тебя ведь встреча с подругами?
Я кивнула. Хотела просто посидеть в одиночестве в кафе с книгой. Откуда он знает о подругах? Неужели слушает, как я говорю по телефону?
Недели складывались в месяцы. А Даниил не сдавался, не возвращался к привычному безразличию.
Я заказал нам столик в итальянском ресторане на пятницу, однажды сообщил он. Моя мама согласилась посидеть с Варей.
Я посмотрела на него из-за ноутбука.
С чего вдруг?
Просто так. Хочу поужинать с тобой.
Согласилась ради любопытства. Просто проверить, что это за его странные новшества.
Ресторан тихий, тёплый, с музыкой и свечами. Он заказал моё любимое грузинское вино оказывается, помнит.
Ты изменился, прямо сказала я.
Он покрутил бокал в руках.
Я раньше был слепым, выдохнул. Думал, что если вкалываю на работе, то этого достаточно: деньги, квартира, новая машина что ещё надо. А на самом деле просто убегал: от тебя, от ребёнка, от всякой ответственности.
Я молчала. Давала ему выговориться.
Я заметил, что ты изменилась. Стала холодной, равнодушной. Это было страшнее любых твоих истерик, серьёзно. Ты раньше кричала, просила и я злился, но понимал я нужен. А потом ты просто перестала замечать меня.
Он поставил бокал.
Я чуть не потерял вас обеих. Только тогда до меня дошло, как всё плохо.
Я долго смотрела на этого мужчину он наконец-то сказал мне то, чего я ждала много лет. Неужели поздно? Или ещё нет?
Я собиралась уйти, прошептала я. Ждала, когда ты дашь мне повод.
Он побледнел.
Господи, Настя
Я даже откладывала деньги, подбирала варианты квартир.
Я не думал, что всё настолько
Должен был думать, перебила я. Это твоя семья.
Наступила тяжёлая, почти густая тишина. Официант мудро обходил наш столик стороной.
Я готов исправиться, наконец сказал он. Дать нашему браку ещё шанс. Если ты готова.
Один шанс, не больше.
Один уже больше, чем я заслужил.
Мы просидели до самого закрытия, говорили обо всём: про Варю, про деньги, обязанности, привычки. Впервые за много лет действительно разговаривали.
Процесс восстановления оказался медленным. Я не кинулась ему на шею на следующее утро. Присматривалась, ждала подвоха. Но Даниил не возвращался к прежнему.
Он стал готовить на выходных, освоил родительские чаты в садике, научился заплетать Варе косы, пусть и косо-криво.
Мама, смотри, папа сделал мне дракона! Варя гордо внесла на кухню сооружение из коробок и цветной бумаги.
Я посмотрела на это чудо уродливое, с одним крылом больше другого и впервые за долгое время улыбнулась по-настоящему.
Полгода пролетели незаметно.
Декабрь, Новый год. Мы втроём поехали на дачу к моим родителям дедов дом в Ярославской области, пахнет деревом, снег по колено, глухой деревенский лес.
Я сидела у окна с чаем, смотрела, как Даниил с Варей лепят снеговика. Варя руководила нос морковкой, шарф поправить, ведро ровнее! а Даниил терпеливо выполнял все приказы, не забывая подбрасывать её в снег. Визг ребёнка разносился по деревне.
Мама! Мам, иди к нам! зовёт Варя.
Я быстро натянула старую куртку, вышла на крыльцо. Снег блестит, воздух морозный, щёки горят. Мне в бок смачно прилетает снежок.
Это папа! сдаёт меня Варя.
Ах ты, предательница! смеётся Даниил.
Я хватанула горсть снега, пустила в мужа мимо! Но смеюсь и я, и Варя, и Даниил через минуту мы уже катимся втроём по сугробам, забыв обо всём на свете.
Вечером Варя уснула прямо на диване перед мультиком. Даниил осторожно переложил её в кровать, укутал одеялом, погладил по голове.
Я устроилась возле камина, грея ладони о чашку травяного чая. За окном сыпал снег, скрывая всё вокруг.
Даниил сел рядом.
О чём думаешь?
О том, как хорошо, что я не успела, ответила я.
Он не спрашивал, что именно я не успела понял всё без слов.
Семья это ежедневная работа. Не подвиги, не жертвы, а маленькие вещи: услышать, помочь, заметить, поддержать. Я знаю, что впереди будут ещё сложности усталость, недоразумения, мелкие ссоры.
Но сейчас, в этот момент, мой муж и дочь рядом. Настоящие, живые, любимые.
Варька проснулась, вбежала к нам и устроилась между нами на диване. Даниил обнял нас обеих, и я подумала: за некоторые вещи действительно стоит бороться…
