**Дар с оттенком печали**
Мы сидели на кухне за ужином — я и моя жена, Надя. Вечер был тихим, чайник на плите уже остывал, а в окно веяло первым осенним холодком. И вдруг зазвонил телефон. Я взглянул на экран — незнакомый номер.
— Интересно, кто бы это мог быть в такой час? — пробормотал я.
— Подними, узнаешь, — улыбнулась Надя, не придав значения.
Я вышел в коридор. Через пару минут вернулся бледный, с пустым взглядом, будто увидел нечто, что не укладывалось в привычную реальность.
— Что с тобой, Сережа? — встревожилась Надя, вставая. — Ты выглядишь так, будто привидение встретил!
— Надюш… У меня есть дочь. И мне нужно её забрать…
Когда-то у меня действительно была семья. Ольга, моя первая жена, родила мне девочку — Лизу. Но уже через два года брак трещал по швам. Ольга постоянно срывалась, упрекала меня во всём: в том, что мало зарабатываю, что не уделяю ей внимания, что «ничем не помогаю».
Я старался. Ради дочери, ради семьи. Друзья говорили: может, у неё послеродовая депрессия, надо к врачу. Но я знал — Ольга всегда была такой. Просто после рождения Лизы стало хуже.
Она не улыбалась. Никогда. И когда играла с Лизой, это была не радость, а обязанность. Сердце сжималось, глядя на это.
Когда я в отчаянии предложил ей сходить к психологу, она взорвалась:
— Ты что, меня за психа держишь?!
Это стало последней каплей. Я подал на развод. А Ольга, будто мстя, увезла дочь в другой город. Адрес не оставила, на алименты не подала. Исчезла.
Я пытался её искать. Но воспоминания о бесконечных ссорах были такими тяжелыми, что в какой-то момент опустил руки. Решил, что Лиза будет счастливее с матерью. Как же я ошибался…
Ольга не простила. Ни меня, ни жизнь. Гнев, который она копила годами, отравил всё. И Лизу тоже.
Девочка росла в доме, где не было ни праздников, ни тепла, ни смеха. О дне рождения она впервые услышала в садике.
— Мам, у Максима сегодня день рождения! Ему подарили конструктор! А мне подарят?
— Нет, — отрезала Ольга. — Это я тебя рожала. Мне праздновать надо. Больше глупостей не спрашивай.
Новый год не отмечали. Смеяться запрещалось. Конфеты считались роскошью. Даже мультики были под запретом. Жизнь проходила в сером, тяжёлом мире, и никто не знал, что маленькая Лиза втайне мечтает: когда вырастет — купит себе целую коробку шоколадных конфет.
Соседи сторонились Ольгу. Её не любили, побаивались. Говорили: «С ней что-то не так». И, как оказалось, были правы.
Однажды Ольге стало плохо. Она не доверяла врачам и вызвала «скорую» слишком поздно. Её увезли, не давая никаких обещаний. Перед этим она передала соседке моё имя, фамилию и город.
Лиза осталась у той женщины. Тихая, замкнутая, она не понимала, что мама не вернётся.
Опека быстро нашла меня. К тому времени я уже полгода был женат на Наде. Когда мне сказали, что у меня есть дочь и её можно забрать, я не колебался ни секунды.
— Я поеду. Должен её забрать, — сказал я Наде.
— Конечно. Поеду с тобой, если нужно. Или останусь. Но ты должен быть с ней.
Лиза не помнила меня. Боялась — вдруг будет хуже, чем с матерью? Но когда я вошёл в дверь с огромным плюшевым медведем и пакетом конфет, её глаза загорелись.
Сладости. Тепло. Добро. Её детское сердце решило: плохой человек не принёс бы конфет.
Пока она играла с игрушкой, соседка рассказывала об Ольге. Я слушал, стиснув зубы. В груди стоял ком. Боже, почему я сдался? Почему не боролся?
Через несколько дней все документы были готовы. Лиза переехала ко мне. На следующий день за завтраком я спросил:
— У тебя скоро день рождения. Что хочешь в подарок?
Девочка опустила глаза.
— Не знаю. У меня никогда не было подарков. Мы не праздновали…
Я чуть не уронил ложку.
— Как так? Почему?
— Мама говорила, что я не заслужила. Это не я родилась, а она меня родила.
Я встал из-за стола, молча вышел. Надя последовала за мной. Я стоял на кухне, уткнувшись ладонями в лицо.
— Она просила… просто конфет, Надь. Конфет! То, что у каждого ребёнка должно быть. Боже, как я допустил это?..
— Не вини себя. Главное — теперь она с нами, — прошептала Надя, обняв меня. — Мы вернём ей всё. Даже то, чего у неё никогда не было.
Через неделю в доме царил праздник. Шары, гирлянды, запах пирога. Лизе исполнялось семь. Она проснулась и сначала подумала, что спит: комната украшена, на столе — торт со свечами. Её обнимали, смеялись, целовали. И она смеялась в ответ.
Впервые.
В парке она каталась на каруселях, ела сладкую вату, получала подарки. Семь — по одному за каждый год без счастья.
Я плакал в машине, пока Надя укачивала заснувшую у неё на плече Лизу.
— Я больше никогда её не отпущу, — сказал я. — Она мой шанс всё исправить.
Прошёл месяц. Лиза уже бегала по дому с Надей, смеялась, звала её «тётей Надей», помогала на кухне.
А через год за завтраком вдруг спросила:
— А можно я буду звать тебя мамой?
Надя чуть не уронила чашку.
— Конечно, родная, — прошептала она, обнимая девочку.
И в тот момент я понял — моя семья наконец стала целой. И в доме снова поселилось свет.
*А урок прост: никогда не сдавайся, даже если кажется, что всё потеряно. Иногда вторые шансы приходят в самых неожиданных формах.*
