Захар — парень тихий, скромный. Жил с родителями в деревне — то ли воспитали его так, то ли от природы таким был. Клавдия и Семён на сына не жаловались. Всегда послушный, как по писаному.
А в соседнем доме — вечный гам, крики, ругань. Варвара, соседка, одна поднимала двух сыновей — Мишку и Тимку, погодков. Особенно старший, Мишка, шалопай был отчаянный, и Варвара уже не знала, как с ним справиться.
— Мишка, опять брата обижаешь? Ну я тебе сейчас… погоди у меня! — неслось со двора.
— Сам лезет! Пусть не дразнится, а ты всегда за него горой! — огрызался Мишка.
— Ах ты! Как с матерью разговариваешь?! — вскипала Варвара.
И так каждый день. Жалуется Варвара Клавдии:
— С моими сорванцами — хоть волком вой. А у вас — тишь да гладь. Захарка ваш — золото, а не парень. Завидно, Клава, ей-богу. Ну да что говорить — у тебя и Семён спокойный, в него, видно, сын пошёл. А мой-то… буйный был, скандальный. Вот и сложил голову раньше времени — из-за характера. Не пил бы — не утонул бы… Мишка — вылитый отец. Тимка потише, но тоже брату спуску не даёт. Ох, доля моя…
— Да уж, Варя, пацаны у тебя — огонь. На родительском собрании Мишку твоего учительница так отчитывала — мало не показалось. Ты ж не ходишь.
Захар с Мишкой в одном классе учились, дружили, вместе в школу ходили. Захар — старательный, а Мишка — еле-еле, из-под палки.
— Не хожу. Стыдно слушать, как про моих обормотов отчитывают. Да и на работе… Не поверишь, Клав, если вижу их учителей — сразу в сторону сворачиваю. Начнут жаловаться — а мне хоть сквозь землю проваливайся. Завидую тебе, ей-богу. У тебя Захарка — парень как парень, а у меня… — махнула рукой Варвара и ушла.
Выросли парни. Мишка таким же сорвиголовой и остался — после девятого класса школу бросил. Тимка ещё учился.
— Выучусь на водилу, в армии отслужу — и под венец, — вот такие у Мишки планы были.
С Захаром общались уже по-взрослому. Но он всё таким же тихоней и остался. Любил в одиночку по лесу бродить, грибы собирать. Вечерами на крыльце сидел, чай пил, книги читал.
После школы выучился на электрика, из деревни уезжать не собирался. Да и родители бы не отпустили. Единственный сын.
— Здесь корни твои, сынок. Здесь и жить будешь, — давно решил Семён. Захар и не спорил.
В райцентр на занятия ездил на автобусе — всего полчаса. Город ему не нравился — людно, шумно. С девчонками не дружил, хотя некоторые на него заглядывались. Бывало, бойкие сами в кино звали — те, что не знали, какой он скромный. Он отнекивался — мол, автобус ждёт, нечасто ходит.
— Захар, смотри, с городскими не связывайся! — строго наставляла мать. — Ловкие они, в два счёта опутают.
— Мам, ну хватит… — отмахивался он.
В сельский клуб ходил, с местными парнями общался, в компании Мишки бывал. Но на девушек внимания не обращал — и они к нему охладели. Никто не знал, но в старших классах Захару нравилась Танька, младше его на год. Только вот признаться — ни ей, ни кому другому — духу не хватало.
В душе корил себя:
— Почему я не такой, как Мишка? У него девчонки так и вьются, а я… краснею, тушуюсь… Танька нравится, а сказать боюсь. Вдруг засмеёт? Так и останусь холостяком. А Мишка вот женится…
— Захар, готовься на свадьбу. В клубе гулять будем. Девки из Веркиной деревни приедут. Не зевай, а то так и загнёшься холостым, — Мишка оскалился в ухмылке.
Вера, невеста его, из соседней деревни — в четырёх километрах. Вот там-то Мишка и нашёл свою любовь, хотя местные девки по нему вздыхали.
— Ладно, Мишаня, приду, — пообещал Захар.
Свадьба была шумная, весёлая. В свидетельницах у Веры — её подруга Даша. Тёплый летний вечер, музыка, гости. Все танцуют, а Захар сидит за столом или выходит подышать — в клубе душно.
Тут-то его и приметила Даша. Поначалу просто наблюдала. Захар видный был — высокий, тёмноволосый, сероглазый. Девчонки, которые его не знали, засматривались.
— Привет, красавчик, — услышал он смешливый голос и увидел перед собой Дашу.
— Привет, — пробормотал он, покраснев.
— А я тебя знаю. Ты — сын дяди Семёна, — продолжала она. — Он с моим отцом дружит. Я — Даша, а ты — Захар, да? — то ли спрашивала, то ли утверждала.
Захар снова покраснел, что-то промычал в ответ, спина вспотела от напряжения. А Даша ему понравилась — от этого смутился ещё больше. Она стояла рядом, болтала без умолку, смеялась. Он слушал, но половину пропускал мимо ушей — так волновался. Сам говорил мало, больше кивал да улыбался. Боялся ляпнуть что-нибудь не то и выглядеть дураком.
— Пошли танцевать, чего тут топчемся! — схватила она его за руку и потащила в круг.
Захар в жизни не танцевал, но под музыку вдруг всё получилось. Медленный ритм, он обнял её за талию, а вела в танце она.
— Оказывается, как здорово с девушкой танцевать, — мелькнуло у него в голове. — И Даша… хорошая.
Танцевали ещё и ещё. Захар и не заметил, как наступила ночь. Гости стали разъезжаться, и Даша сказала:
— Мне с тобой понравилось, Захар. Но мне пора — с братом уезжаем. Ещё увидимся. Пока.
На следующий день Захар ходил как в тумане. Перед глазами — образ Даши, светловолосой, голубоглазой. Это знакомство перевернуло его жизнь. Но сам искать её не решался. Стеснялся.
— Как это я в чужую деревню поеду её искать? Что люди скажут? Да она, наверное, уже и забыла меня. Может, просто время убивала со мной…
В субботу вечером под окном раздался свист. Захар выглянул — на дороге стояла Даша, смеялась, махала ему. Он выше