Ну, представляешь, никакой дачи не будет!
Лена только повернула ключ в замке и сразу поняла — что-то не то. В квартире явно кто-то был. С кухни доносились голоса: один — мужской, второй — старческий, женский. Бабка приехала… Лена скривилась. Они с ней общались через силу — вроде вежливо, но всегда с подковырками и наставлениями. Она не хотела этого разговора, развернулась, чтобы сбежать в магазин, пусть сидит и уходит.
Но сделав шаг, вдруг замерла. Разговор мужа с матерью звучал как-то… подозрительно. Прислушалась — и у неё кровь застыла в жилах.
— Ничего, скоро Ленка согласится на дачу, — спокойно говорил Артём.
— Главное, чтоб на тебя оформила, — добавила свекровь. Лена аж подпрыгнула. Серьёзно что ли?
— Не знаю, как её уговорить, но придумаю. Ну а если нет — всё равно в браке купим, поделим пополам. А её квартира при разводе останется ей — это несправедливо. Мы два года живём у меня, я тоже имею право на что-то.
Лену пробрал мороз по коже. Какой ещё развод?!
— Конечно, ты прав. Тогда с Валей сможете взять что-то покрупнее. Как у вас с ней?
Какая Валя?!
— Да нормально. Она, конечно, торопит с разводом, но я объясняю — надо выждать. Вот как дачу купим — сразу развод. Скажу Лене, что деньги на моём счёте надёжнее, уговорю перевести всё туда. Она же доверчивая.
Лена вцепилась в стену. В ушах звенело. Перед глазами пролетело всё — от их первой встречи до визита в агентство, где она хотела сделать «сюрприз» и начать продажу своей квартиры, чтобы купить дачу. А торт, который купила по дороге, так и лежал в пакете…
Мать была права. Не продавать. Квартира — её крепость.
Лена молча прошла в спальню, достала чемодан и стала складывать вещи. Через минуту в дверях появился Артём.
— Лена? Ты уже дома? Чего это ты?
— Что я делаю? — голос дрожал. — Квартиру мою приметил? Хотел на себя переписать, да? Не выйдет! И ремонт я делала за свои — все чеки в телефоне! Всё, что нажили, поделим поровну. Считай, халява кончилась.
Свекровь, услышав её тон, тут же исчезла. Артём начал юлить, запинаться, всё отрицать. Но поздно.
Тут Лена вспомнила, как всё начиналось.
В двадцать родители подарили ей однокомнатную. «Это твоя страховка, — говорила мать. — Никогда её не продавай. Пусть будет, куда вернуться». Тогда это казалось перегибом, а теперь… каждое слово звучало как предсказание.
С Артёмом она познакомилась через год после института. Влюбилась, переехала к нему — он настоял: «Мужчина должен привести женщину в свой дом». Квартиру сдала, деньги делила: часть на быт, часть — в подушку.
Потом была свадьба. Деньги с гостей вбухали в ремонт его квартиры. Мать переживала: «Зачем в чужое вкладываешься?» Но Лена отмахивалась: «Я же здесь живу».
Потом начались перемены. Артём стал холодным, резким, задерживался. А потом — раз! — снова стал ласковым. Цветы, комплименты, разговоры о даче: «Твоя квартира — однушка. Мы потом купим лучше, но сейчас нужен загородный дом».
Лена уже почти согласилась. Хотела его порадовать. Даже сходила в агентство и купила торт… А вернулась — и услышала ВСЁ.
Муж и его мать уже делили её имущество. Планировали, как обвести вокруг пальца. Втянуть её деньги в сделку… а потом — развод.
Слёз не было. Только ледяное спокойствие. Холод предательства.
В ту же ночь она собрала вещи и ушла. Родители поддержали. Мать просто обняла — без слов.
Лена вернулась в свою однушку. Обошла комнату, провела рукой по стенам, посмотрела в окно. Потом села на подоконник и прошептала:
— С тобой я точно не разведусь. Ты — самое надёжное, что у меня есть. А в наше время это дороже золота.
Потому что теперь она верила только материным словам и этим стенам.
