Дед оставил мне в наследство развалюху на отшибе, и когда я переступила порог дома, у меня отвисла челюсть
По завещанию дед передал мне старый дом в деревне, почти развалившийся, а сестре двухкомнатную квартиру в самом центре города. Муж назвал меня неудачницей и переехал к моей сестре. Оставшись ни с чем, я отправилась в деревню, и когда вошла в дом, у меня просто дух захватило
В кабинете нотариуса было душно, пахло пыльными бумагами. Аня сидела на неудобном стуле, ладони влажные от волнения. Рядом её старшая сестра Лена, в дорогом костюме и с идеальным маникюром. Словно она пришла не за завещанием, а на важные переговоры.
Лена листала что-то в телефоне, изредка бросая равнодушные взгляды на нотариуса, будто ей не терпелось уйти. Аня нервно теребила ремешок своей потрёпанной сумки. В тридцать четыре она всё ещё чувствовала себя робкой младшей сестрой рядом с уверенной и успешной Леной. Работа в местной библиотеке почти не приносила денег, но Ане нравилось её дело.
Однако остальные воспринимали это как хобби, особенно Лена, которая занимала должность в крупной фирме и зарабатывала за год больше, чем Аня за пять. Нотариус, седовласый мужчина в очках, откашлялся и раскрыл папку с документами. В комнате стало ещё тише. Где-то на стене тикали старые часы, подчёркивая напряжённую атмосферу.
Время словно замедлилось. В голове у Ани всплыли слова деда: *«Главное в жизни происходит в тишине»*.
Завещание Николая Ивановича Морозова, монотонно начал нотариус.
Квартиру в доме 27 по улице Ленина, квартира 43, вместе с мебелью и имуществом, завещаю внучке Елене Викторовне.
Лена даже не подняла глаз от телефона, будто и так знала, что получит самое ценное. Её лицо оставалось спокойным и бесстрастным. Аня почувствовала знакомую боль в груди. Опять. Опять она была второй.
Лена всегда была первой, всегда получала лучшее. В школе училась на отлично, потом поступила в престижный вуз, вышла замуж за успешного бизнесмена. У неё была стильная квартира, дорогая машина, модная одежда. А Аня? Вечно в тени старшей сестры.
А также дом в деревне Берёзовка с хозяйственными постройками и участком в двенадцать соток завещаю внучке Анне Викторовне, продолжил нотариус.
Аня вздрогнула. Дом в деревне? Тот самый, почти развалившийся, где дед жил один последние годы? Она смутно помнила его видела пару раз в детстве. Тогда дом казался готовым развалиться в любой момент. Облупившаяся краска, протекающая крыша, заросший двор всё это вызывало тревогу.
Лена наконец оторвалась от телефона и усмехнулась:
Ну что, Ань, хоть что-то тебе перепало. Хотя, честно, не представляю, что ты будешь делать с этим хламом. Может, снесёшь и продашь землю под дачи?
Аня молчала. Слова застревали в горле. Почему дед так решил? Неужели и он считал её неудачницей, которой даже новый дом не нужен? Хотелось заплакать, но она сдержалась не здесь, не при Лене и строгом нотариусе, который смотрел на неё с едва заметной жалостью.
Нотариус дочитал формальности, перечислил условия завещания. Аня слушала вполуха, не до конца понимая, что происходит. Дед всегда был справедливым. Почему же теперь разделил наследство так нечестно? Наконец всё закончилось. Нотариус вручил сёстрам документы и ключи.
Лена быстро подписала бумаги, аккуратно сложила ключи в кожаную сумочку и поднялась.
Мне пора, у меня встреча с клиентами, бросила она, даже не взглянув на сестру. Свяжемся. Не переживай тебе хоть что-то досталось.
И ушла, оставив за собой лёгкий шлейф дорогих духов.
Аня ещё долго сидела в кабинете, сжимая в руках ключи от деревенского дома. Они были тяжёлые, железные, по краям ржавые, старомодные, с длинными зубцами. Совсем не такие, как у Лены.
На улице её ждал муж Дмитрий. Он стоял у своей потрёпанной машины, курил и поглядывал на часы. На лице читалось раздражение. Едва Аня вышла, он резко потушил сигарету.
Ну, что досталось? спросил он без предисловий. Надеюсь, хоть что-то стоящее?
Аня медленно рассказала о завещании. С каждым словом лицо Дмитрия темнело.
Когда она закончила, он молчал, потом вдруг ударил кулаком по капоту.
Дом в деревне?! Ты серьёзно? Ты опять всё испортила! Твоей сестре досталась квартира в центре минимум за десять миллионов, а тебе какая-то развалюха!
Аня вздрогнула от его грубости. Раньше Дмитрий редко ругался, но в последнее время стал раздражительным, особенно когда дело касалось денег.
Я ничего не выбирала, попыталась защититься она, голос дрожал. Это решение деда.
Но ты могла повлиять! Показать, что заслуживаешь больше! Поговорить, объяснить ситуацию!
Впрочем, ты всегда была тихой мышкой. Ни на что не способна. Даже нормальное наследство не можешь получить.
Его слова резали, как нож. Аня почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Семь лет брака, а он говорит с ней, как с чужой.
Дмитрий, пожалуйста, не кричи. Люди смотрят.
Может, мы что-то придумаем с этим домом? тихо предложила она.
Придумаем? Что можно придумать с развалиной в глуши? За него и ста тысяч не дадут. Разве что снести и продать землю.
Дмитрий резко сел в машину, хлопнул дверью и весь путь молчал, изредка бурча что-то под нос. Аня смотрела в окно и думала о деде. Николай Иванович был добрым, немногословным человеком. Работал трактористом в колхозе, потом машинистом, а на пенсии перебрался в Берёзовку.
Говорил, в городе душно, а в деревне воздух чистый, и наконец можно пожить для себя. Аня вспомнила, как в детстве приезжала к нему летом. Дед учил её отличать съедобные грибы от ядовитых, показывал, где растут земляника и малина, рассказывал о птицах и зверях.
Никогда не кричал, не заставлял делать то, что ей не нравилось. Он просто был рядом добрый, спокойный. Благодаря ему Аня чувствовала