Две ночи и один день
Ольга то и дело бросала взгляд на часы. Время тянулось мучительно медленно, будто раскалённый асфальт под солнцепёком. До конца рабочего дня оставался ещё целый час.
— Чего всё на часы поглядываешь? Куда-то спешишь? — спросила главный бухгалтер Татьяна Петровна, не поднимая головы от бумаг.
— Нет, просто…
— Мужчина? — Татьяна Петровна хмыкнула. — В твои годы только из-за мужчин женщины считают минуты. А в мои — мечтают, чтобы стрелки застыли. — Она устало потерла переносицу. — Ладно, иди. Всё равно от тебя сегодня толку мало.
— Спасибо! — Ольга торопливо закрыла рабочий файл.
— Любишь? — вдруг спросила Татьяна Петровна, и в её голосе прозвучала странная тоска.
— Да, — ответила Ольга, глядя начальнице прямо в глаза.
Стол бухгалтера стоял наискосок, и Татьяна Петровна всегда прекрасно видела, чем занята подчинённая. В тесном кабинете не развернёшься — и Ольга порой чувствовала себя как школьница под пристальным взглядом учительницы.
— А замуж почему не зовёт? — Татьяна Петровна сняла очки, задумчиво почесала мочку уха. — Ага… Женат. Дети есть? Вечная история. Сначала скрывал, а когда открылся — ты уже без ума и не можешь уйти. Обещал развестись, когда дети подрастут, да?
— Откуда вы знаете? — Ольга даже рот приоткрыла от удивления.
— Я не вчера родилась. Думаешь, ты одна такая умная? — Татьяна Петровна качнула головой. — Если мужик не ушёл сразу — не уйдёт никогда. Выпрыгивай сама, пока можешь.
— Но я… люблю его.
— Любовь — штука хорошая, — вздохнула бухгалтер, — только когда надоешь или, не дай Бог, жена прозреет — будет ещё больнее. Так хоть достоинство останется. Да и карму чище держи. — Она нацепила очки, снова став строгой и деловой. — Подумай. И в понедельник без опозданий.
Ольга стрелой вылетела из кабинета. А Татьяна Петровна, когда дверь закрылась, тихо проговорила в пустоту:
— Любит… Бедная дура.
А Ольга тем временем сбежала по лестнице, кивнула вахтёрше и выскочила на улицу, залитую золотым майским светом. У тротуара стояла старенькая «Лада» — и сердце её ёкнуло.
— Наконец-то! Сижу тут, как дурак на бревне, — проворчал за рулём Артём, когда она впрыгнула в салон.
Машина рванула с места, сливаясь с потоком машин.
— Куда едем? В смске ты ничего не объяснил, — спросила Ольга.
— Сюрприз, — блеснул он белозубой улыбкой.
Этого взгляда хватило, чтобы живот свело сладкой дрожью.
Они выехали за город, свернули на просёлок. Дорога виляла меж густых берёз, и Ольга вдруг поймала себя на мысли: вот бы так ехать вечно, куда-то вдаль, где нет ни жены, ни офиса, ни строгой Татьяны Петровны…
— Приехали! — объявил Артём, когда впереди замелькали дачные домики.
— У тебя что, дача есть?
— Друг одолжил. Жена у него на сносях, так что тут мы с тобой полные хозяева!
— А твоя… отпустила тебя на выходные? — Ольга покосилась на него.
Машина остановилась у высокого сиреневого забора.
— Две ночи и целый день, — прошептал Артём, наклоняясь к её губам.
*”Всего две ночи… А потом — снова телефонные звонки, оправдания, ожидание…”* — мелькнуло у неё в голове.
Она вышла из машины, вдохнула полной грудью — пахло смородиной и свежескошенной травой.
А Артём уже тащил из багажника пакеты.
— Нравится? — спросил он, довольный её реакцией. — Тогда хватай сумку, пошли внутрь.
— Ты здесь раньше бывал?
— Ну, мы же друзья.
— С женой приезжал?..
— Оля, хватит! — он резко открыл калитку. — Не порти момент.
Домик оказался крошечным, но уютным: занавески в цветочек, печка-буржуйка, на стене коврик с оленями…
— Здесь так хорошо… — сОльга потянулась к двери, но в последний момент обернулась — и увидела, как Артём, забыв про неё, снова поднёс телефон к уху, и в его глазах мелькнуло то самое виноватое выражение, которое она знала слишком хорошо.
