Дочь отбросила отца, словно ненужный предмет: горькая правда
Пьер-Люк Дюмон никогда не представлял, что проведёт последние годы за чужими воротами, под надзором медсестёр, среди людей, от которых их собственные дети отвернулись. Он считал, что заслуживает лучшего: уважения, тепла, хотя бы немного спокойствия. В конце концов, он всю жизнь трудился, обеспечивал семью, строил свою жизнь вокруг единственного счастья жены Элодии и дочери Марго.
С Элодией они прожили более трёх десятков лет, сплетясь, как пальцы руки. После её смерти, четырёх лет назад, дом стал холодным и глухим. Единственной поддержкой для него остались Марго и её маленькая внучка Амели. Пьер-Люк помогал, насколько мог: присматривал ребёнка, отдавал свою пенсию на покупки, следил за ней, когда дочь и зять были в отъезде или на работе. Затем всё изменилось.
Марго начала смотреть на него косо, когда он задерживался на кухне. Её беспрестанно раздражала его кашель. «Папа, ты уже прожил достаточно, дай людям жить!» стало её постоянным лозунгом. Часто звучали разговоры о «комфортабельном доме с врачами и телевизором». Пьер-Люк сопротивлялся.
Марго, это моя квартира. Если тебе тесно, иди к своей тёще. У неё однотрёхкомнатное жильё.
Ты же знаешь, что мы не ладим. И не начинать! ответила она.
Ты лишь хочешь вернуть эту квартиру. Вместо того чтобы выгнать отца, зарабатывай!
Она обвинила его в «эгоизме», пообещала «найти решение». Через неделю он собрал вещи. Не из желания, а потому что больше не выносил быть чужим в собственном доме. Ушел без прощаний. Марго сияла, чутьчуть помогла ему к двери.
В пансионате ему выделили узкую комнату с окном и старым телевизором. Пьер-Люк проводил дни в саду, под открытым небом, среди других забытых людей.
Ваши дети отправили вас сюда? спросила однажды соседка по скамейке.
Да, дочь решила, что я помеха, тихо ответил он, сдерживая слёзы.
У меня тоже. Сын выбрал жену, меня выгнали. Меня зовут Колетт.
Пьер-Люк. Приятно познакомиться.
Так они подружились, и боль стала легче вдвойём. Прошёл год. Марго так и не позвонила, не пришла.
Однажды, погрузившись в чтение, он услышал знакомый голос.
Пьер-Люк? Не ожидала встретить вас здесь, удивилась бывшая соседка, доктор Клэр, пришедшая осмотреть жителей.
Да, прошёл год. Меня больше никто не хочет, сказал он.
Странно Марго говорила, что вы купили дачу, чтобы отдохнуть.
Я бы предпочёл Вместо того, чтобы гнить здесь, за решёткой.
Клэр кивнула, явно потрясённая. После обхода она вернулась. Их разговор её не оставлял. Через две недели она сделала предложение:
Пьер-Люк, дом моей матери в Провансе пустует. Она уехала в прошлом году, вещи продали. Дом крепкий, рядом лес и река. Если захотите, он ваш. Я не вернусь, а продавать его мне тяжко.
Пьер-Люк заплакал. Незнакомка предложила то, чего отрёклась его собственная дочь.
Можно попросить ещё одну вещь? Здесь есть женщина Колетт. У неё тоже никого нет. Хотел бы я, чтобы мы поехали вместе.
Конечно, улыбнулась Клэр. Если она согласна, никаких проблем.
Пьер-Люк помчался к Колетт:
Готовься! Уезжаем! Дом в Провансе, чистый воздух, свобода. Почему бы оставаться здесь?
Поехали! За новой жизнью!
Они собрали вещи, закупились провизией. Клэр отвезла их сама, отказавшись от автобуса. Пьер-Люк обнял её, не в силах выразить благодарность, прошептав: «Не говори ни слова Марго. Я не хочу её слышать».
Клэр кивнула и улыбнулась. Она ничего сверхъординарного не сделала, а просто поступила почеловечески а в наши дни это почти героизм.
