Диего Эррера. Просто юрист из Москвы.

Меня зовут Иван Смирнов. Мне двадцать восемь, и я юрист. Да, у меня синдром Дауна. Но это лишь одна из моих черт такая же, как цвет глаз или любовь к кофе с корицей. Увы, не все это понимают.

В юридической фирме “Петров и партнёры” я проработал два года. Моя должность помощник юриста. Я систематизировал дела, проводил предварительные исследования, составлял документы. Мою работу хвалили. Я приходил раньше всех, задерживался допоздна мне нравилось то, чем я занимался. Коллеги относились ко мне с уважением, сам Пётр Петрович не раз отмечал мои успехи. Казалось, я наконец доказал: место людей с синдромом Дауна не только в стереотипах, но и за настоящим рабочим столом.

Но всё изменилось в тот пасмурный октябрьский вторник.

Ваня, присядь, сказал Петров, когда я зашёл в его кабинет. Его голос звучал сухо. Надо поговорить о важном.

Сердце ёкнуло. Я уже знал: когда взрослый говорит “важно”, хорошего ждать не стоит.

Я что-то сделал не так?
Нет, напротив. Ты отлично справляешься. Но… он замялся. Поступило несколько жалоб от клиентов.

Я нахмурился.
Жалоб? На мою работу?
Не совсем. Скорее… на твоё присутствие.

Воздух словно сгустился.

Клиенты выражают беспокойство. Говорят, человек… с твоими особенностями может создать впечатление непрофессионализма.

“С моими особенностями” это как? спросил я, хотя всё прекрасно понимал.

Ваня, это не личное. Просто бизнес. Они платят большие деньги и хотят видеть определённый… имидж.

Я молчал. Потом тихо произнёс:
То есть вы увольняете меня из-за синдрома Дауна?

Не говори так, мы просто… меняем формат сотрудничества. Ты мог бы работать удалённо…

Нет. Я встал. Я не собираюсь прятаться. Я хороший юрист, Пётр Петрович. И если вы увольняете меня из-за диагноза это дискриминация.

Я вышел из кабинета с высоко поднятой головой. Но внутри всё рухнуло.

Тем же вечером, в своей маленькой квартире с видом на шумную улицу, я сел за ноутбук. Если они думают, что я сдамся без борьбы они не знают, с кем имеют дело.

Следующие недели я провёл за законами, статьями, судебной практикой. Стол был завален бумагами, голова аргументами. У меня было всё: переписка, положительные отзывы, показания коллег. Через три недели иск был готов.

Когда новость попала в СМИ, телефон разрывался от звонков.
*”Юрист с синдромом Дауна подаёт в суд на бывшего работодателя за дискриминацию.”*

Многие предлагали помощь. Но я отказывался.
Если я не могу защитить себя сам, говорил я, то какой же я юрист?

Суд состоялся морозным утром. Зал был полон журналистов. На другой стороне Петров и три его адвоката. Я был один, но не чувствовал одиночества: в сердце горела вера в справедливость.

Судья, суровый седовласый мужчина, посмотрел на меня поверх очков:
Господин Смирнов, вы уверены, что хотите защищать себя самостоятельно?
Да, ваша честь, ответил я твёрдо.

Первым выступал адвокат Петрова представительный господин Ковалёв. Его речь длилась почти час: “обоснованные кадровые решения”, “корпоративные стандарты”, “право работодателя”. Он ни разу не произнёс “синдром Дауна”, но каждое его слово дышало этим.

Когда настала моя очередь, в зале воцарилась тишина.

Меня зовут Иван Смирнов. Я юрист. Да, у меня синдром Дауна. Но сегодня это не важно. Потому что мы здесь не ради моих генов, а ради моей работы.

Я показал документы, отзывы, отчёты.
Вот оценки Петра Петровича: “Исключительная внимательность. Надёжный сотрудник”. А теперь он утверждает, что моё присутствие “портит имидж”. Скажите, какой имидж у фирмы, которая увольняет человека только за его внешность?

Свидетели подтвердили мои слова. Один коллега даже не сдержал слёз, рассказывая, как я помогал ему с делами.

Когда я допрашивал Петрова, в зале стояла такая тишина, что было слышно, как журналисты скрипят ручками.
Пётр Петрович, была ли моя работа неудовлетворительной?
Нет, пробормотал он.
Тогда почему меня уволили?
Некоторые клиенты…
То есть не из-за работы? А из-за того, кто я есть?

Он молчал. Этого было достаточно.

В последнем слове я говорил от сердца:
Мне не нужна жалость. Мне нужна справедливость. Я хочу, чтобы меня оценивали по делам, а не по тому, как я родился. Потому что сегодня это мой иск. А завтра чей-то ещё.

Присяжные совещались три часа. Три самых долгих часа в моей жизни.

Когда они вернулись, старшина объявил:
По делу Смирнова против “Петрова и партнёры” признать ответчика виновным в дискриминации.

Я даже не слышал аплодисментов. Только видел, как судья Морозов улыбается и кивает мне.

Через полгода я открыл свою контору “Смирнов и коллеги”. Первой клиенткой стала женщина в инвалидной коляске, уволенная за “медлительность”. Вторым глухой мужчина, которому отказали в должности бухгалтера.

Теперь в моём кабинете, рядом с дипломом, висит табличка:
“Иван Смирнов. Юрист.”
Без уточнений, без ярлыков.

Потому что я не “юрист с синдромом Дауна”.
Я юрист. И этого более чем достаточно.

Rate article
Диего Эррера. Просто юрист из Москвы.