– Здравствуйте! Я по объявлению насчёт комнаты!
На пороге квартиры Людмилы Игоревны стояла настоящая «серая мышка»: поношенные джинсы, выцветшая кофта, потрёпанные кеды, в руках — скромная сумка. Светлые волны волос стянуты в небрежный хвост. Ни намёка на макияж. Лишь глаза выделялись — огромные, васильковые, словно два озера.
Хозяйка окинула девушку оценивающим взглядом и буркнула: «Заходи!»
– Слушай внимательно: свет без надобности не жги, воду попусту не лей, порядок соблюдай! И никаких гостей! Понятно?
Девушка кивнула: «Хорошо, Людмила Игоревна».
«Покладистая, — подметила про себя хозяйка. — Видно, из глубинки».
Выяснилось, что зовут её Светлана, приехала из села, где её семья держит ферму. Сама учится на ветеринара.
– Значит, коров да свиней лечить собралась? — усмехнулась Людмила.
Светлана не обиделась, лишь улыбнулась:
– И коров, и свиней, и даже хомячков. Всех, кто болеет.
– Людей бы сначала вылечили, а не скотину! — фыркнула женщина.
***
Квартирантка оказалась тихой, аккуратной: полы моет, борщ варит, блины печёт — пальчики оближешь! Особенно удавались ей блины — воздушные, с хрустящей корочкой. Людмила Игоревна, скрипя сердцем, брала добавку, хоть и ворчала: «Жирновато!» По вечерам они частенько пили чай, обсуждая новости.
Всё шло хорошо, пока с северной вахты не вернулся сын Людмилы — Денис. Статный, кудрявый, «вылитый отец», как вздыхала мать. Сама она звала его «Дэни», чем смущала парня, но он терпел: «Мать всё-таки».
Одиночество сделало Людмилу собственницей: сын был её единственным сокровищем. Потому вид того, как Денис уплетает блины Светланы, заливаясь смехом, поверг её в ужас. «Совсем обабился! — кипела она. — И глазами так и пожирает эту простушку!»
***
С той поры квартирантка стала Людмиле костью в горле: и полы якобы плохо моет, и смеётся слишком громко. Но больше всего бесил влюблённый взгляд сына. «На меня, родную, так не смотрит!» — рыдала она ночами в подушку.
– Змею пригрела! — всхлипывала она подруге Маргарите Степановне. — Глаза распустила, волосы распустила, а он — как заколдованный!
– Осторожнее, — шептала подруга. — Как бы не приворожила!
Людмила в привороты не верила, но мысль о потере сына сводила с ума. Решила действовать хитро: выставить Свету воровкой.
***
Однажды за завтраком Людмила вдруг всплеснула руками:
– Дэни, ты не видел мои серёжки с аметистами? Наследственные, пропали!
– Мам, с чего бы? — удивился парень.
Хозяйка повернулась к Светлане:
– А ты?
Девушка побледнела:
– Нет… Можете обыскать!
– Знаю я ваши деревенские порядки! — зашипела Людмила. — Ворованное — родне на прокорм!
Денис, обыскивая квартиру, наткнулся на мамину сумочку. Оттуда выпал платок с серёжками.
– Как ты могла? — прошептал он, глядя на мать с болью.
– Ошиблась, сынок! Забыла! — лепетала та.
– Врёшь. Мы съезжаем.
***
После скандала Людмила слегла. Маргарита позвонила Денису:
– Мать в больнице. Инфаркт.
Светлана, узнав, наготовила котлет, испекла пироги и пришла в палату.
– Кушайте, Людмила Игоревна, — предложила она. — Вам сил нужно.
– Дэни почему не пришёл? — прошептала та.
– Работает.
Когда Света ушла, соседка по палате восхитилась:
– Какая дочка заботливая!
Людмила смахнула слезу:
– Не дочка… Сноха.
Выписавшись, она перебралась к молодым на ферму. Дом — просторный, воздух — свежий, а главное — внук Сашенька, в котором бабушка души не чает. Теперь Людмила лишь машет рукой:
– Вот так квартирантка судьбу изменила!
А Светлана по-прежнему печёт блины. Только теперь Денис уплетает их под одобрительный взгляд матери.
