Дочь сдала отца, как ненужный хлам: правда, которая режет по живому
Иван Петрович даже представить не мог, что старость встретит в четырех стенах чужого приюта, под присмотром санитаров и в окружении таких же забытых родственниками стариков. Он всегда думал, что заслужил больше — уважение, заботу, покой. Ведь всю жизнь трудился, кормил семью, строил быт вокруг единственной радости — жены Натальи и дочери Анастасии.
С Натальей они прожили душа в душу больше тридцати лет. После её смерти три года назад в его квартире стало пусто и неуютно. Единственным светом оставались Анастасия и маленький внук Артём. Он помогал, чем мог — сидел с мальчиком, отдавал пенсию на еду, оставался с ним, когда дочь с мужем уезжали по делам или в гости. Но потом всё резко изменилось.
Анастасия стала морщиться, когда отец засиживался на кухне. Её раздражал его кашель. «Пап, ты уже пожил, дай и другим пожить!» — звучало всё чаще. Потом пошли разговоры про «уютный пансионат с медицинским уходом», «комфортные условия для пенсионеров». Иван пытался сопротивляться.
— Настя, это моя квартира. Если тебе тесно — переезжай к тёще. У неё трёшка пустует.
— Ты знаешь, мы с ней не ладим. Да и вообще, не лезь! — огрызнулась дочь.
— Тебе просто квартиру подавай. Лучше бы сама деньги зарабатывала, а не отца на улицу выгоняла!
После этой ссоры она назвала его «эгоистом» и пригрозила, что «всё равно своего добьётся». Через неделю он сам собрал вещи. Не потому, что хотел. Потому, что невыносимо стало чувствовать себя обузой в собственном доме. Ушёл молча. Анастасия сияла от счастья. Чуть ли не на руках выпроводила.
В пансионате ему дали небольшую комнату с окном и стареньким телевизором. Иван целыми днями сидел во дворе, под открытым небом, среди таких же брошенных стариков.
— Детки вас сюда определили? — как-то спросила соседка по скамейке.
— Да, дочка решила, что я мешаю, — ответил он, сдерживая ком в горле.
— У меня похожая история. Сын предпочёл жену. Меня выставили. Я — Галина.
— А я — Иван. Приятно познакомиться.
Они подружились. Боль переносилась легче, когда рядом был человек, который понимает. Так прошёл год. Дочь не звонила. Не приезжала. Даже не писала.
Однажды Иван сидел с книгой, когда услышал знакомый голос.
— Иван Петрович? Не ожидала вас здесь увидеть, — удивилась его бывшая соседка Ольга, врач, приехавшая осматривать постояльцев.
— Вот уже год тут. Как видишь, стал ненужным. Ни звонка, ни письма.
— Странно… Анастасия говорила, что вы переехали в деревню, отдыхаете на природе.
— Лучше бы уехал… А не сгнивал здесь за забором.
Ольга покачала головой. Но после осмотра вернулась. Не могла выкинуть разговор из головы. Через две недели приехала снова — уже с предложением:
— Иван Петрович, у меня в деревне пустует мамин дом. Она недавно умерла, хозяйство распродано. Дом крепкий, тёплый, рядом лес, речка. Хотите — живите там. Мне он не нужен, а продавать жалко.
Иван сначала молчал, а потом не сдержал слёз. Чужой человек предложил то, на что родная дочь даже не посмотрела.
— Можно я ещё попрошу? Здесь есть женщина… Галина. Она тоже никому не нужна. Хочу, чтобы мы поехали вместе.
— Конечно, — улыбнулась Ольга. — Если она согласна — проблем нет.
Иван подбежал к Галине:
— Собирай вещи! Поехали! Дом в деревне, свежий воздух, свобода. Нам там будет хорошо. Зачем нам это?
— Поехали! Начинаем новую жизнь!
Они собрали сумки, купили продукты и отправились в путь. Ольга сама их отвезла, не захотела, чтобы старики тряслись в автобусе. Иван обнимал её, не зная, как выразить благодарность. Только попросил: «Только дочери не говорите. Не хочу даже слышать о ней».
Ольга улыбнулась и кивнула. Она не совершила подвига. Просто поступила по-человечески. А в наше время это уже редкость.
