Иван Петров не мог представить, что закончит свои дни за чужим забором, под присмотром сиделок, среди таких же забытых родственниками стариков. Он заслуживал большего: уважения, тепла, немного покоя. Ведь он всю жизнь работал, обеспечивал семью, строил свой мир вокруг единственного счастья жены Людмилы и дочери Светланы.
С Людмилой они прожили больше тридцати лет, душа в душу. После её смерти четыре года назад дом опустел, стал холодным и слишком тихим. Единственной радостью оставались Светлана и внучка Арина. Он помогал как мог: сидел с ребёнком, отдавал пенсию на продукты, присматривал за домом, пока дочь и зять были на работе или в отъезде. Но потом всё изменилось.
Светлана начала косо смотреть на него, когда он задерживался на кухне. Её раздражал его кашель. «Папа, ты уже пожил, дай другим жить!» это стало её привычной фразой. Разговоры о «хорошем пансионате с врачами и телевизором» учащались. Иван сопротивлялся.
Света, это моя квартира. Если тебе тесно переезжай к тёще. У неё трёшка пустует.
Ты прекрасно знаешь, что мы не ладим. И хватит уже! огрызнулась она.
Тебе просто квартиру подавай. Вместо того чтобы гнать отца, лучше сама зарабатывай!
Она назвала его «эгоистом», пообещала «найти решение». Через неделю он собрал вещи. Не потому что хотел, а потому что больше не мог чувствовать себя чужим в собственном доме. Ушёл без слов. Светлана сияла. Готова была сама вынести его за порог.
В доме престарелых ему выделили тесную комнату с окном и стареньким телевизором. Иван проводил дни в саду, под открытым небом, среди таких же забытых стариков.
Вас тоже дети сюда пристроили? однажды спросила соседка по скамейке.
Да, дочь решила, что я ей мешаю, ответил он, сдерживая слёзы.
Меня тоже. Сын выбрал жену. Выгнал. Меня зовут Нина.
Иван. Приятно познакомиться.
Они подружились. Вдвоём горе переносилось легче. Прошёл год. Светлана ни разу не позвонила. Не приехала.
Однажды, когда он читал, знакомый голос заставил его вздрогнуть.
Иван? Не думала встретить вас здесь, удивилась его бывшая соседка Ольга, врач, приехавшая осмотреть пациентов.
Вот так. Уже год. Никому я не нужен. Ни слова.
Странно Света говорила, что вы купили дом в деревне, чтобы отдохнуть.
Лучше бы так Чем гнить за этими решётками.
Ольга покачала головой, расстроившись. После обхода она вернулась. Их разговор не давал ей покоя. Через две недели она сделала предложение:
Иван, дом моей мамы в Подмосковье пустует. Она ушла в прошлом году, вещи мы разобрали. Дом крепкий, рядом лес и речка. Если хотите он ваш. Я туда не вернусь, а продавать сердце не позволяет.
Иван заплакал. Чужая женщина предлагала то, в чём отказала родная дочь.
Можно одну просьбу? Здесь есть женщина Нина. У неё тоже никого нет. Хочу, чтобы мы поехали вместе.
Конечно, улыбнулась Ольга. Если она согласна никаких проблем.
Иван побежал к Нине:
Собирайся! Уезжаем! Дом в Подмосковье, свежий воздух, свобода. Будет хорошо. Зачем тут сидеть?
Поехали! На новую жизнь!
Они собрали вещи, купили продукты. Ольга сама их отвезла, не позволив ехать на автобусе. Иван обнял её, не в силах выразить благодарность. Прошептал: «Только не говорите Свете. Не хочу о ней слышать».
Ольга улыбнулась, кивнула. Она не сделала ничего особенного. Просто поступила по-человечески. А это в наше время почти подвиг.
