Когда-то давно, в одном из старых московских переулков, жил Иван Сергеевич Соколов. Он и представить не мог, что последние годы его жизни пройдут за казёнными стенами дома престарелых, среди чужих людей, брошенных своими же детьми. Ему казалось, что он заслужил большего уважения, тепла, простого человеческого покоя. Ведь всю жизнь он трудился, кормил семью, строил свой мир вокруг единственной радости жены Людмилы и дочери Анны.
С Людмилой они прожили душа в душу больше тридцати лет. После её смерти четыре года назад дом опустел, стал холодным и безмолвным. Единственным утешением оставались Аня и её маленькая дочь Светлана. Иван помогал как мог сидел с внучкой, отдавал пенсию на продукты, присматривал за домом, пока дочь и зять были на работе или в отъезде. Но однажды всё изменилось.
Аня стала косо смотреть на отца, когда он задерживался на кухне. Его кашель начал её раздражать. «Пап, ты уже пожил, дай другим жить!» теперь это звучало как привычный упрёк. Разговоры о «хорошем пансионате с врачами и телевизором» учащались. Иван сопротивлялся.
Анна, это моя квартира. Если тебе тесно иди к свекрови. Она одна живёт в трёхкомнатной.
Ты же знаешь, что мы с ней не ладим! И не начинай снова! огрызалась дочь.
Тебе просто квартиру подавай. Вместо того чтобы отца выгонять, сама зарабатывай!
Он услышал в ответ «эгоист» и угрозу «найти решение». Неделю спустя он собрал вещи. Не потому что хотел, а потому что больше не мог чувствовать себя лишним в собственном доме. Ушёл молча. Аня сияла. Готова была сама вынести его за порог.
В пансионате ему досталась узкая комната с окном и стареньким телевизором. Дни Иван проводил в саду, под открытым небом, среди таких же забытых стариков.
Дети сдали? однажды спросила соседка по скамейке.
Да, дочь решила, что я мешаю, ответил он, сдерживая слёзы.
Меня тоже. Сын выбрал жену. Выставил. Меня зовут Галина.
Иван. Приятно познакомиться.
Они подружились. Вдвоём горе казалось легче. Прошёл год. Аня не звонила. Не приезжала.
Однажды, когда он читал, знакомый голос заставил его вздрогнуть.
Иван Сергеевич? Не ожидала вас здесь встретить, удивилась его бывшая соседка, врач Ольга, приехавшая осматривать пациентов.
Уже год как. Никому я не нужен. Ни слова.
Странно Анна говорила, что вы купили дом в деревне, чтобы отдыхать.
Лучше бы так Чем гнить здесь, за этими решётками.
Ольга покачала головой, задумалась. После обхода вернулась. Разговор не давал ей покоя. Через две недели она сделала предложение:
Иван Сергеевич, дом моей матери в Тверской области пустует. Она ушла в прошлом году, вещи мы продали. Дом крепкий, рядом лес и речка. Если хотите он ваш. Я туда не вернусь, а продавать сердце не позволяет.
Иван заплакал. Чужая женщина давала ему то, в чём отказала родная дочь.
Можно попросить об одном? Здесь есть женщина Галина. У неё тоже никого. Хотелось бы, чтобы мы поехали вместе.
Конечно, улыбнулась Ольга. Если она согласна никаких проблем.
Иван бросился к Галине:
Собирайся! Уезжаем! Дом в деревне, чистый воздух, свобода. Будет хорошо. Зачем тут сидеть?
Поехали! На новую жизнь!
Они собрали вещи, купили провизию. Ольга сама отвезла их, не позволив ехать на автобусе. Иван обнял её, не в силах выразить благодарность. Шёпотом добавил: «Только не говорите Анне. Не хочу о ней слышать.»
Ольга кивнула. Она не сделала ничего особенного. Просто поступила по-человечески. Что в наше время уже почти подвиг.
