Владимир Соколов и представить себе не мог, что закончит свои дни за чужой оградой, под присмотром чужих людей, среди таких же, как он брошенных собственными детьми. Он заслуживал большего: уважения, тепла, хоть каплю покоя. Ведь всю жизнь работал, кормил семью, строил свой мир вокруг единственной радости жены Ларисы и дочери Анастасии.
С Ларисой они прожили больше тридцати лет, душа в душу. После её смерти четыре года назад дом стал пустым, слишком тихим. Единственным утешением оставались Анастасия и внучка Соня. Он помогал, как мог: сидел с ребёнком, отдавал пенсию на продукты, оставался с девочкой, пока дочь и зять были на работе или в отъезде. Но однажды всё перевернулось.
Анастасия начала коситься на него, когда он задерживался на кухне. Её раздражал его кашель. «Пап, ты уже пожил, дай другим жить!» теперь это звучало постоянно. Разговоры о «хорошем пансионате с врачами и телевизором» участились. Владимир сопротивлялся.
Настя, это моя квартира. Если тебе тесно съезжай к свекрови. У неё трёшка, живёт одна.
Ты же знаешь, что мы не ладим! огрызнулась она. И хватит уже!
Тебе просто квартиру подавай. Вместо того чтобы отца выгонять, сама деньги зарабатывай!
Она назвала его «эгоистом», пообещала «найти решение». Через неделю он собрал вещи. Не потому что хотел, а потому что больше не мог чувствовать себя лишним в собственном доме. Ушёл молча. Анастасия сияла. Готова была сама донести его чемодан до двери.
В пансионате ему досталась узкая комната с окном и стареньким телевизором. Владимир проводил дни в саду, под открытым небом, среди таких же забытых стариков.
Дети поместили вас сюда? как-то спросила соседка по скамейке.
Да, дочь решила, что я ей мешаю, ответил он, сдерживая слёзы.
Меня тоже. Сын выбрал жену. Выставил за дверь. Меня зовут Галина.
Владимир. Приятно познакомиться.
Они подружились. Вдвоём боль переносилась легче. Прошёл год. Анастасия ни разу не позвонила. Не приехала.
Однажды, когда он читал, знакомый голос заставил его вздрогнуть.
Владимир Николаевич? Не ожидала вас здесь встретить, удивилась его бывшая соседка, Ольга, врач, приехавшая осматривать постояльцев.
Вот так, вздохнул он. Уже год. Никому я не нужен. Ни слова.
Странно Анастасия говорила, что вы купили дом в деревне, чтобы спокойно жить.
Я бы предпочёл Чем гнить тут, за этими заборами.
Ольга покачала головой, явно встревоженная. После обхода она вернулась. Разговор не давал ей покоя. Через две недели она сделала предложение:
Владимир Николаевич, дом моей матери в Тверской области пустует. Она ушла в прошлом году, вещи мы продали. Дом крепкий, рядом лес и речка. Если хотите он ваш. Я туда не вернусь, а продавать сердце не позволяет.
Владимир заплакал. Чужая женщина давала ему то, в чём отказала родная дочь.
Можно попросить об одном? Здесь есть женщина Галина. У неё тоже никого. Хотел бы, чтобы мы поехали вместе.
Конечно, улыбнулась Ольга. Если она согласна, никаких проблем.
Владимир побежал к Галине:
Собирайся! Уезжаем! Дом в деревне, свежий воздух, свобода. Будет хорошо. Зачем нам тут оставаться?
Поехали! засмеялась она. За новую жизнь!
Они собрали вещи, купили продукты. Ольга сама их отвезла, не позволив ехать на автобусе. Владимир обнял её, не в силах подобрать слова благодарности. Шёпотом добавил: «Только не говорите Насте. Не хочу больше о ней слышать.»
Ольга кивнула. Она не совершила ничего героического. Просто поступила по-человечески. А в наше время это уже подвиг.
