Я уже подходила к дому, когда в сумке зазвонил телефон. Достаю аппарат – звонок от брата.
— Привет, Тошка, — без тени смущения говорю я, хотя он давно вымахал выше меня и стал взрослым мужчиной.
— Ты не забыла, что у мамы через неделю юбилей? — напоминает он.
Как раз, ведь я действительно забыла.
— Конечно, помню, — нагло вру. — А ты уже подарок купил?
— Поэтому и звоню. Давай встретимся, обсудим.
— Приходи ко мне. Или завтра в обед в наше кафе? — предлагаю.
— Договорились. Буду ждать в двенадцать. Если что – созвонимся. До завтра! — Антон кладёт трубку.
Обожаю его, моего младшего брата. Он мне ближе всех на свете. Не мама, а он. Страшно вспоминать, что когда-то я хотела его убить. До сих пор гложет вина, особенно когда вижу его. И стыд. Не простила бы себе никогда. А тогда…
***
Мои будущие родители встретились в институте – не разлей вода. Жить друг без друга не могли, но уединиться им было негде. Мама – в родительской квартире, отец – в общаге. Один выход – пожениться. Так и заявили её родителям. Уговоры, слёзы, просьбы не спешить – бесполезно. Молодые стояли на своём, доказывая, что их чувства навек.
Характер у мамы – кремень. Если что задумала, то добьётся. Уговорила родителей сыграть скромную свадьбу, а сэкономленные деньги пустить на съёмную квартиру. Жить в одной двушке с родителями – не вариант.
Первое время они только и делали, что нежились в постели. На пары приходили сонные, счастливые, излучая любовь. Казалось, ничто не способно разрушить их идиллию. Как же они ошибались!
Случилось ожидаемое – мама забеременела. Для обоих это стало неожиданностью, но справились достойно. Учёбу бросать не стали – всего полтора курса осталось.
Но тут начался страшный токсикоз. Маму мутило от любых запахов, готовить она не могла. Отец пропадал у друзей в общаге. Часто ссорились, но быстро мирились, особенно когда токсикоз прошёл.
С моим рождением настал ад. Бессонные ночи, вечная усталость, а учёбу никто не отменял. Бабушка с дедушкой брали отпуска по очереди, чтобы сидеть со мной. Мама сбегала с лекций – грудь болела от молока.
Моя нервозность передавалась ей, я плакала, засыпала только на руках. Родители с радостью оставляли меня кому-нибудь и бежали на пары — хоть немного отдохнуть.
Любовь любовью, но терпения не хватало. Стали замечать недостатки, считать, кто больше устал. Отец снова пропадал в общаге. Возвращался поздно — ссоры вспыхивали с новой силой.
Но вот дипломы получены, отец устроился на работу. Денег стало больше, бессонные ночи остались в прошлом. Меня отдали в ясли, мама вышла на работу. Но я начала болеть. Маме приходилось брать больничные. Бабушка с дедушкой ещё работали — помочь не могли. Отец задерживался на работе…
Однажды он пришёл поздно, и мама устроила скандал.
— Всё, хватит! — крикнул он. — Наш брак был ошибкой. Я люблю другую. — Без лишних слов собрал вещи и ушёл.
Я этого не помню, конечно. Что-то рассказала мама, что-то — бабушка, остальное додумала сама, когда подросла.
Не каждая семья выдерживает быт. После развода мама словно окаменела. Плакала, а злость вымещала на мне.
Если я проливала чай, она кричала: «Безрукая, вся в отца!» Я решила, что он ушёл из-за меня — потому что я плохая. Так и жила с этим чувством.
— Все дети как дети, а ты замарашка, — упрекала она. — Вечно в грязи. Криворукая. Вся в отца.
Мне казалось, что один мой вид её раздражает. Бабушка часто говорила, что я — вылитый отец.
Я старалась не огорчать маму. Четвёрка в дневнике — трагедия. Выводила буквы по ночам, чтобы угодить ей. Но она этого не замечала.
Потом мама снова вышла замуж. Стало легче — она перестала обращать на меня внимание. Дядя Вова играл со мной, помогал с уроками, пока мама не звала его.
Однажды он спросил:
— Кого хочешь — братика или сестрёнку?
Я никого не хотела. Хотела, чтобы любили меня. Но сказала:
— Братика.
Дядя Вова улыбнулся и погладил меня по голове. Мама так никогда не делала.
Несколько дней, пока мама была в роддоме, стали самыми счастливыми. Мы жили вдвоём с дядей Вовой. Ни криков, ни ссор. Я стала звать его папой.
Но мама вернулась с младенцем, и всё изменилось.
Брат орал без остановки. Я возненавидела его. Теперь и папа не обращал на меня внимания. Потом он начал ходить за мной по пятам. Если падал — мама обвиняла меня.
Вся любовь доставалась ему. Мама взахлёб рассказывала о его успехах, забывая обо мне. Только отец интересовался моими оценками.
Тогда у меня и созрела мысль: если не будет брата, папа будет любить только меня.
Когда мне было девять, а брату — почти три, мы поехали на море.
В тот день мама загорала, отец читал книгу. Я спросила:
— Можно купаться?
Брат тут же запросился со мной. Отец разрешил, велев следить за ним.
Я не планировала ничего плохого. Мы зашли в воду. Он держал меня за руку. Вода дошла ему до груди, но я шла дальше.
Потом отпустила его руку.
— Смотри, дельфины! — сказала я, показывая вдаль.
Он шагнул — и провалился в яму.
Я не стала его вытаскивать. Стояла и смотрела, как он барахтается.
Он взглянул на меня — в его глазах не было страха, только недоумение.
Тут мне стало страшно. Я побежала к берегу с криком.
Отец всё понял. Он вытащил брата.
Тот лишь наглотался воды. Но взгляд отца… Я готова была провалиться сквозь землю.
Он ничего не сказал маме. Только больше не оставлял нас одних.
Так я чуть не убила брата.
***
Школу я окончила с золотой медалью. Уехала в Питер — подальше от дома.
В группе считали меня тихоней-отличницей. А я была просто несчастным, замкнутым ребёнком.
Когда я заканчивала институт, брат сдавал ЕГЭ. Он тоже рОн переехал ко мне в Питер, и, несмотря на прошлое, я поняла, что настоящая семья — это те, кто прощает и любит тебя просто так.
