В доме не осталось места
Возвращаясь от дочери, Алла заглянула в магазин за продуктами. Она уже направлялась к переходу, когда заметила постаревшую, согбенную женщину. Сначала подумала — показалось, но, приглядевшись, узнала: это была Анна.
— Анна? — окликнула она, видя, как та тяжело переставляет ноги. В голове мелькнуло: что-то совсем нездоровая…
Женщина подняла голову и слабо улыбнулась.
— Аллочка, родная! Сразу узнала, хоть и не виделись сто лет.
Раньше они работали вместе, дружили, хоть Анна и была на пять лет старше. Когда Алла ушла на пенсию, Анна уже давно не работала, но продолжала тянуть лямку.
— Ох, как мечтаю об отдыхе! Ни дня больше не выйду! — говорила Алла, а подруга смотрела на неё с тихой завистью.
— Тебе хорошо… А мне ещё пахать да пахать — детям помогаю, кредиты плачу.
После ухода Аллы они больше не пересекались.
— Анна, сто лет, сто зим! — обрадовалась Алла.
— Да, время-то как летит… Мне уж семьдесят стукнуло. Вот из аптеки иду, теперь здесь живу.
— Как здесь? — Алла удивилась. Она помнила, что Анна жила в своём доме. — Продала, что ли?
— У сестры в двушке ютимся. Да ещё мать из деревни перевезли — девяносто два ей… Ухаживаем. В доме, конечно, лучше было, но… — она замолчала. — Не могу привыкнуть к этим каменным стенам. Душно. Всю жизнь в деревянном доме дышала, а тут…
— Так почему же переехала? — они присели на скамейку. Ни Алла, ни Анна никуда не спешили.
Анна всегда была душевной, улыбчивой. Гостеприимной хозяйкой — дом — полная чаша, на столе всегда свои соленья, зелень с грядки. Была замужем, но муж пил, буянил — недолго протянул. Осталась одна с двумя детьми. Трудно, конечно, но хоть спокойно — не то что раньше, будто на пороховой бочке жила.
Дети выросли. Сын женился первым, снимали квартиру. А когда жена забеременела — переехали к Анне.
— Мам, будем у тебя жить. С ребёнком поможешь, — заявил сын, даже не спросив.
— Ладно, живите, — ответила Анна, хотя внутри защемило.
Дочь тоже жила с ней — места хватало. Но когда родился внук, стало тяжело. Ребёнок ночами орал, Анна на работу шла как зомби. Но что поделаешь? Помогала как могла — гуляла с внуком, давала невестке передышку. А то и вовсе оставляли малыша на выходные — сын с женой ехали «отдыхать»: в баню, на рыбалку…
— Почему ребёнка с собой не берут? — спрашивала Алла.
— Им же надо расслабиться… — вздыхала Анна.
— А тебе не надо?!
Шли годы. Однажды дочь объявила:
— Мам, выхожу замуж. Готовься — свадьбу оплачиваешь ты.
Анна опешила. Дочь соврала, что у жениха родни нет (хотя его мать просто пила, а отец сгинул неизвестно где).
— Может, без свадьбы? — робко предложила Анна.
— Что?! У брата была — а мне нет? Я тоже хочу белое платье!
— Придётся кредит брать… — прошептала Анна.
— Ладно, я оформлю, а ты помогай платить. И жить будем у тебя — на съёмную с кредитом не потянем.
Сыну с женой это не понравилось, но уезжать не собирались — удобно же: мать и с внуком поможет, и деньги подкинет.
Свадьбу отгуляли в кафе. Зять вроде нормальный — тихий, не буянит. Жить стали вчетвером, но дом был просторный. Анна переживала — как они уживутся? Но всё было тихо.
Пока однажды сын не заявил:
— Мам, буду пристрой делать. Отдельный вход нам. Кредит возьму — ты помогай платить. Потом второй этаж надстроим. Сестра не против, они всё равно никуда не денутся. Да и ребёнка скоро запланируют. Ну что, поможешь?
Анну опять поставили перед фактом.
— Помогу… — прошептала она, думая: «Сколько же ещё работать?»
Сын сделал, как задумал. Не сразу, конечно. Три года стройки — и вот уже новый этаж, кухня-гостиная, отдельный вход. У них с женой двое детей — у каждого своя комната.
Но ни разу не позвали мать в гости. Анна думала: «Кредит выплатили — хоть “спасибо” скажите…»
Анна уже на пенсии, но работала. И тут дочь:
— Мам, хотим ремонт сделать. Как у брата. Денег нет — кредит возьмём, ты поможешь?
— Дочка, я думала, наконец отдохну…
— Ага, брату помогала — а мне нет?!
— Ладно… берите кредит, — устало ответила Анна.
Они перестроили и свою половину. И вот Анна обнаружила, что её кровать вынесли — теперь она спала на диване в гостиной. Зять до ночи смотрел телевизор, пиво потягивал. Анна не могла уснуть, а на работу шла с головной болью.
Дочь вечно ныла:
— Мам, в этом месяце не можем платить — отдай сама! Тебе зарплата зачем? Пенсия же есть!
Анна только молилась, чтобы дотянуть до конца выплат. В шестьдесят девять лет наконец закрыла кредит.
— Дочка, увольняюсь. Здоровье…
— И что будешь делать? Под ногами путаться? — фыркнула дочь.
Анна вышла, чтобы не расплакаться. Пошла к сестре — та жила одна в двушке в центре.
— Переезжай ко мне. Там тебе жизни не будет. Давай мать из деревни заберём — сноха за ней смотреть не хочет.
Когда Анна вернулась собирать вещи, дочь спросила:
— Ты куда?
— К тёте. И бабушку заберём.
— Ну и хорошо! — дочь даже обрадовалась.
Сыну тоже было всё равно.
Вот так Анна и осталась ни с чем — всю жизнь помогала, а в своём доме места для неё не нашлось.
— Вот и всё, Аллочка… — голос Анны дрожал. — Дети даже в гости не зовут. Только по телефону поздравляют. А внукам я не нужна — они уже большие…
Алла долго не могла прийти в себя после этой встречи. Анна, когда-то такая живая, теперь была похожа на тень — с потухшим взглядом, сгорбленная. В семьдесят лет многие ещё бодры, а она… будто жизнь из неё высосала всю.
