В доме не осталось угла
Возвращаясь от дочери, Людмила заглянула в супермаркет за продуктами. Подходя к переходу, она заметила Валентину — постаревшую, сгорбленную. Сначала подумала, что ошиблась, но пригляделась — точно она.
— Валя! — окликнула она женщину, бредущую тяжелой, шаркающей походкой. В голове мелькнуло: «Выглядит неважно…»
Валентина подняла голову и улыбнулась усталой улыбкой.
— Людочка, родная, как я рада тебя видеть! Хоть и не встречались сто лет.
Раньше они работали вместе, дружили, хоть и с разницей в пять лет. Когда Людмила ушла на пенсию, Валентина уже давно была пенсионеркой, но продолжала трудиться.
— Ох, как я мечтаю о пенсии — ни дня больше не работать! — говорила Людмила, а подруга смотрела на неё с тихой завистью.
— Тебе хорошо, а я и не знаю, когда отдыхать буду. Детям помогаю, кредиты плачу.
После увольнения Людмилы их пути разошлись.
— Валя, сто лет, сто зим! — обрадовалась Людмила.
— Да, время-то летит… Мне уж семьдесят. Вот из аптеки иду, теперь тут живу.
— Как тут? — удивилась Людмила, зная, что Валентина всегда жила в собственном доме. — Дом продала?
— Переехала к сестре в двушку. Да ещё маму перевезли из деревни — ей девяносто два, ухаживаем. В доме, конечно, лучше было… — она замолчала, — но в этой «каменной коробке» душно, не могу привыкнуть. Всю жизнь в деревянном доме прожила, а тут…
— И что случилось? — они присели на скамейку, никуда не торопясь.
Людмила помнила Валентину весёлой, гостеприимной хозяйкой. Дом — полная чаша, стол ломится от солений, варений, всего своего, с огорода. Муж, правда, пил, но прожил недолго. Осталась Валентина с двумя детьми — сыном Геннадием и дочкой Ларисой. Трудно было, зато спокойно — не то что с мужем, когда каждый день как на войне.
Дети выросли. Первым женился Гена, снимали с женой квартиру. А когда жена забеременела, объявил:
— Мам, будем у тебя жить. Ты с ребёнком поможешь.
— Ну что ж, живите, — согласилась Валентина, хоть и обидно было, что сын даже не спросил.
Лариса тоже жила с матерью. Места хватало, пока не родился внук. Малыш орал по ночам, все не высыпались. Валентина тащилась на работу с головной болью, но терпела — ребёнок есть ребёнок.
— А почему они внука с собой не берут? — удивлялась Людмила, когда подруга жаловалась.
— Им же отдых нужен! В бар сходить, на рыбалку, в баню… Устают ведь.
— А ты не устаёшь? — недоумевала Людмила.
Шли годы. Однажды Лариса заявила:
— Мам, я замуж выхожу. Готовься к свадьбе — оплачивать будешь ты.
— Может, без свадьбы? — робко предложила Валентина.
— У брата была свадьба, а мне что, рыжая?! Я тоже хочу белое платье!
— Придётся кредит брать… — вздохнула мать.
— Ладно, я оформлю, а ты помогать будешь платить. И жить мы тут останемся — на съёмную с кредитом не потянем.
Валентина сжалась, но возражать не стала. Дети ведь… Сын с женой тоже не обрадовались, но и съезжать не собирались — с матерью удобно, и с внуком помогает.
Свадьбу отгуляли в ближайшем кафе. Зять — Сергей — вроде нормальный парень, тихий. Жить стали все вместе, но дом-то большой, места хватало.
Пока однажды Гена не заявил:
— Мам, будем делать пристрой с отдельным входом. Кредит возьму, ты помогать будешь. Потом ещё второй этаж надстроим. Сестра не против, они всё равно никуда не съедут. Да и ребёнка скоро заведут. Как тебе?
Валентина опешила — сын как всегда: сначала решил, потом поставил перед фактом.
— Ладно… — ответила она, а сама думала: «Доколе мне работать-то?»
Стройка тянулась три года. В итоге — просторная кухня-гостиная на первом этаже, лестница на второй, где у каждого ребёнка своя комната. Красота! Только вот мать в гости не зовут.
— Кредит помогла выплатить, хоть «спасибо» сказали бы… — вздыхала Валентина.
А потом Лариса подкинула новость:
— Мам, мы ремонт затеяли! Не хуже же брата жить хотим. Денег нет — поможешь с кредитом?
— Дочка, я на пенсию собиралась… — начала Валентина.
— Ага, для брата — пожалуйста, а для меня — нет?!
— Ладно, бери кредит… — сдалась мать, зная характер дочки.
Ремонт сделали. Комнату Валентины «оптимизировали» — теперь она спала на диване в гостиной. Зять до ночи смотрел телевизор, пиво потягивал.
— Шёл бы на второй этаж… — ворочалась Валентина, а утром — снова на работу с головной болью.
Кредит выплатили только к её 69 годам.
— Увольняюсь, — объявила она дочери.
— А что ты тут будешь делать? Под ногами путаться? — огрызнулась Лариса.
Валентина вышла, сдерживая слёзы. Решение созрело быстро — уехала к сестре Нине в город.
— Переезжай, — сказала Нина. — Маму из деревни заберём, сноха ухаживать отказывается.
Когда Валентина собирала вещи, дочь даже обрадовалась:
— Ну и хорошо!
Сын тоже не возражал.
— Вот и вся история, Людочка, — закончила Валентина. — Дом детям отдала, кредиты выплатила, а теперь мне даже места в нём нет. В гости не зовут, только по телефону поздравляют…
Расставшись, Людмила долго не могла прийти в себя. Валентина, когда-то весёлая, энергичная, теперь — с потухшим взглядом, еле волочащая ноги. А ведь в семьдесят сейчас многие бодры и полны сил…
