В шумной Москве, где жизнь несётся, как метро в час пик, моя жизнь в 27 лет кажется идеальной разве что со стороны. Меня зовут Алина, я маркетолог в солидной фирме, замужем за Дмитрием, детей пока нет, зато есть амбиции и мечты. Вчера, выскочив с работы, я заскочила на заправку, схватила сумку и рванула в туалет. Там я перевоплотилась — платье, макияж, и вот я уже не Алина-замученная, а Алина-с-обложки. Все оборачивались, но за этим глянцем скрывалась усталость: я устала быть идеальной женой, дочкой и невесткой. Пора решать, как жить для себя.
Жизнь, которая всех устраивает
Я всегда была «пай-девочкой». В школе — зубрила, в университете — гордость кафедры, на работе — та, кто сдаёт отчёты раньше, чем коллеги просыпаются. Дмитрий, мой муж-айтишник, души во мне не чает и хвастается мной перед друзьями. В браке мы три года, живём в уютной однушке, дважды в год катаемся в Турцию. Мои родители и свёкор, Олег Петрович, считают нас образцовой семьёй. «Алин, ты у нас золото!» — вздыхает мама. «Дима, женился как надо», — поддакивает свёкор. Но никто не замечает, как я задыхаюсь под этим грузом.
Моя жизнь — бесконечный чек-лист: утром — идеальный завтрак (иначе Дима надуется), днём — подвиги в офисе, вечером — уборка и ужин (чтобы свёкор не бурчал, что «молодёжь нынче ленивая»). Даже на заправке вчера я умудрилась превратиться из замызганного офисного планктона в светскую львицу, потому что ехала на семейный ужин, где нужно было соответствовать. Все пялились, а я чувствовала себя клоуном в цирке.
Маска, которая скоро разобьётся
Вчера стало последней каплей. На ужине у свёкра я, как всегда, резала салаты, улыбалась и кивала на рассуждения о «нормальной семье». Но когда Олег Петрович бросил: «Алина, часики-то тикают, пора о наследниках подумать», во мне что-то щёлкнуло. Я не хочу детей, я хочу пожить для себя, но все ждут от меня «правильного» сценария. Дима промолчал, и я поняла — он не мой щит. Потом мама дозвонилась: «Дочка, ты уже не девочка, мне внуков нянчить охота!» Даже на работе прикалываются: «Когда уже в декрет, Алина?»
Я устала. Устала от того, что мой успех меряют не моими проектами, а тем, вписываюсь ли я в чужие рамки. Устала перевоплощаться на заправках, чтобы угодить родне. Устала улыбаться, когда хочется орать. Я люблю Дмитрия, но его молчание, когда свёкор давит, режет как нож. Хочу быть собой, а не Алиной-на-показ.
Страх оказаться «плохой»
Подруга Катя советует: «Алин, просто скажи, что у тебя свои планы». Но как? Если перестану готовить ужины, свёкор решит, что я «лентяйка». Если заикнусь маме, что не хочу детей, она надуется. Если признаюсь Диме, что устала, он удивится: «Ты же всегда со всем справлялась!» Боюсь, что, сняв маску, останусь одна — без одобрения, без привычной роли, без этой красивой картинки.
Но вчера, глядя в зеркало на заправке, я увидела чужую — накрашенную, прилизаную, ненастоящую. Хочу кроссовки вместо шпилек, хочу вечер без плиты, хочу крикнуть: «Моё тело — моё дело!» Но как это сделать, чтобы не разорвать всё в клочья?
Что делать?
Не знаю, с чего начать. Поговорить с Димой? Но он не понимает моего «бунта». Поставить свёкра и маму на место? Страшно их ранить. Свалить в одиночный отпуск? Звучит как побег. Или дальше играть Алину-идеал, пока не сдуюсь? Хочу жить без этих дурацких перевоплощений, но хватит ли мне духу?
В 27 лет я хочу быть не идеальной, а живой. Свёкор, может, и желает добра сыну, но его давление — как удавка. Мама мечтает о внуках, но это её мечты. Дима любит меня, но его молчание делает меня невидимкой. Как найти себя? Как перестать жить для всех, кроме себя?
Моя тихая революция
Этот текст — мой крик души. Я устала от маски, которую ношу ради чужих «одобрямс». Хочу, чтобы мой дом был местом, где можно ходить в растянутом свитере и не красить губы. Где мои «хочу» важнее чужих «надо». В 27 лет я имею право жить для себя, а не для галочки.
Я — Алина, и я найду способ сбросить этот маскарад, даже если придётся наступить на горло чужим ожиданиям. Пусть будет страшно, но я больше не хочу прятаться в заправочном туалете, чтобы стать «удобной» для других.
