**«Дождитесь меня, Ольга Викторовна!»**
Прозвенел звонок, и школьные коридоры начали пустеть. Учителя торопили задержавшихся учеников, направляя их в классы. За окнами шелестела молодая листва, и солнце так и манило на улицу. Ольга Викторовна остановилась перед дверью своего класса. Ей, как и детям, хотелось бросить всё и пойти гулять по весеннему Екатеринбургу. Она вздохнула и вошла. Семиклассники с шумом встали.
— Доброе утро. Садитесь, — сказала она, направляясь к столу.
— Кого сегодня нет? — окинула взглядом класс.
Отличница Даша Соколова поднялась и на-английском доложила, что Петрова болеет, а Тёма Ковалёв отсутствует. Она всегда первая реагировала — английский у неё был лучше всего. По рядам пробежал шёпот.
— Миша, где Тёма? — спросила Ольга Викторовна по-русски.
Миша Тарасов был соседом Тёмы по подъезду.
Все в школе знали: отец Тёмы год назад вышел из тюрьмы, не работал, пил и бил жену. Сыну тоже доставалось, когда он заступался за мать. Тёма часто приходил на уроки с синяками. Перед физкультурой заходил в раздевалку последним, чтобы одноклассники не видели следов побоев. Но все знали правду — сосед Мишка рассказывал.
Ольга симпатизировала мальчику и жалела его. Тёма был счастлив, развитым не по годам. В неблагополучных семьях дети взрослеют рано. Учился он неплохо, всё схватывал быстро. Только вот английский не давался… Но он старался.
После университета Ольга вернулась в родную школу учителем английского. Не хотела бросать маму одну, поэтому не уехала в Москву, не устроилась в частную школу, как многие её однокурсники.
Старшеклассникам преподавала более опытная коллега, а Ольге досталась средняя школа. Сначала, конечно, срывали уроки, но потом привыкли и полюбили молодую учительницу. Одевалась она строго, но из-под маски серьёзности часто пробивалась добрая улыбка и задорный блеск в глазах. Девочки перенимали её манеры, а мальчишки прятали влюблённость за напускной грубостью. В этом году Ольга Викторовна стала классной руководительницей 7 «Б».
— Ольга Викторовна, вчера его отец опять напился, мать Тёмину избил. Крики слышал весь дом. Ночью «скорая» увезла её в больницу. Тёма вызвал, когда отец отключился. А уже медики полицию вызвали. Отца забрали, и Тёму тоже — пока родственников не найдут.
— Как?! — ахнула Ольга Викторовна, снова оглядев класс. Притихшие ученики ждали от неё слов, объяснений. Что сказать?
— Хорошо, после уроков я схожу в полицию, всё узнаю.
Класс вздохнул с облегчением.
Перед глазами Ольги встало лицо тринадцатилетнего Тёмы. Сколько раз она спрашивала, нужна ли помощь, но он только испуганно мотал головой. На уроках она ловила его пронзительный взгляд — от которого смущалась, краснела и теряла нить объяснения.
Класс замер.
— Ну что ж, начнём… — сказала она, нарочито бодро.
На перемене Ольга зашла к директору.
— Алексей Иванович, Ковалёв…
— Знаю, Ольга Викторовна. Мне уже звонили из полиции. Пока ищут родных. Если не найдут — отправят в детдом. Отцу грозит срок, а мать… Выживет ли? Сами понимаете, детдом — тоже не конфетка. Неизвестно, что лучше: зверь-отец или озлобленные недолюбленные подростки.
— Я хочу сходить, поддержать его, разузнать.
— Как классный руководитель имеете право. Попробуйте. Но не советую глубоко влезать. В моей практике всякое бывало. — Он устало опустил взгляд, давая понять — разговор окончен.
Свидание с Тёмой разрешили. В комнате с ядовито-зелёными стенами и убогой мебелью он сразу спросил:
— Как мама?
Ольга растерялась. Она даже не подумала узнать о состоянии его матери.
— Она в реанимации. Туда не пускают. Не переживай, всё будет хорошо. — Она старалась говорить убедительно.
— Отца посадят? Хоть бы посадили, — сверкнул глазами Тёма. Ольга заметила, как он натянул рукав толстовки, пряча следы отцовских пальцев.
— У тебя есть родственники? Дяди, тёти, бабушки? — спросила она с участием.
— Не знаю. Даже если есть — я никому не нужен. Спасибо, что пришли, Ольга Викторовна. — Его взгляд заставил её сжаться. — Можно я буду вам писать?
— Конечно, — ответила она, чуть помедлив. — Не знаю, будет ли у тебя там доступ к интернету… Вот мой адрес и номер. Держи. — Она вложила сложенный листок в его ладонь.
— Спасибо. Вы добрая. Вы мне нравитесь. Очень. Я знаю, что маленький для вас. Но я вырасту и вернусь. Дождитесь меня.
Его детское признание показалось ей трогательным и смешным, но и до боли жалко. Хотелось обнять, прижать к себе, погладить по небрежно торчащим вихрам… Но она сдержалась. Он мог неверно понять её материнский порыв.
В комнату заглянула полицейская.
— Извините, обед привезли…
Ольга поняла — порОна кивнула, вышла и, прижав ладонь к губам, шла по коридору, понимая, что этот мальчик уже навсегда останется в её сердце.