Горький праздник: драма Алисы
Алиса сидела на кухне, в сотый раз перебирая купюры. Кошелёк был почти пуст, а до зарплаты ещё целая неделя.
— Какая беда… — вздохнула она, сжимая в руках потрёпанные пятьсот рублей. — Но что поделаешь? На такую зарплату не разгуляешься.
Надо было заплатить за квартиру, купить хоть что-то к столу, но на что? Алиса бродила по магазину в центре маленького городка Звенигород, сжимая зубы при виде цен. В итоге в её сумке оказались только молоко, чёрный хлеб и гречка. На сливочное масло не хватило, но маргарин — ещё ладно. Кофе, чай, сладости, любимый сыр — всё это так и осталось лежать на полках.
Оставался один выход — ехать к бывшей свекрови за картошкой. И там, как всегда, её ждал неминуемый разговор:
— А я тебе говорила! — опять скажет Вера Степановна.
Свекровь была женщиной строгой, но мудрой. Ей шёл семьдесят пятый год, и она никогда не ошибалась. Если бы Алиса прислушалась к ней раньше, сейчас не рыдала бы над пустым кошельком. Может, жила бы, как все нормальные люди. Или даже лучше! Но прошлого не вернёшь.
Два года назад её муж, Игорь, ушёл. И не просто ушёл — в её же день рождения. Алиса весь день стряпала, накрыла стол, как на праздник. Игорь сел, наелся до отвала и вдруг заявил:
— Всё, Аля. Хватит. Я ухожу.
Она застыла, не веря своим ушам. А он продолжил, даже не пытаясь скрыть раздражение:
— Тебе сколько сегодня? Сорок два? А мне сорок семь. В нашем возрасте у других внуки бегают! А у нас? Нет! Потому что детей нет. Ты их родить не удосужилась!
— Что ты несёшь?! — Алиса задыхалась от обиды. — Какие дети? Ты даже кота не кормишь, он у тебя голодный скитается! Я по квартире на цыпочках хожу, а ты орёшь, что шумлю! Какие тебе дети? Может, я вообще рожать не хотела — от тебя!
Откуда взялась эта дерзость? И зачем? Игорь будто ждал этого, вскочил, пнул стул и бросил на прощание:
— Поживу пока в другом месте. Даю тебе время найти жильё. Квартира-то моя!
Дверь захлопнулась, оставив за собой мёртвую тишину. Алиса сидела, не зная, что делать, а внутри росла пустота.
Позже ей рассказали, что Игорь «немного женился» на молоденькой кассирше из обувного, куда он как-то зашёл за ботинками. Рассказывали с удовольствием, как её бывший бегал к новой с цветами. А цветы эти были с их дачи — пионы, которые Алиса годами растила: белые, малиновые, бордовые. Он выдрал их с корнем, будто сорняки.
Алисе было жаль девчонку. Думает, поймала удачу? Ха. Игорь пожалел денег на букет, потом пожалеет и на платье, и на туфли. Хотя, глядя на новую избранницу — высокую, крепкую, с твёрдым взглядом — стало ясно: тут не до жалости. Игорь явно искал ту, что «половину детсада ему нарожает». Ну что ж, пусть попробует.
Знала ли свекровь о романе сына? При Алисе она ругала Игоря, но и ей доставалось:
— А я тебе что говорила двадцать лет назад? Вечно оденешься, будто с помойки! Сколько раз тебе вещи нормальные дарила? Где они? Вот теперь и сиди одна!
Алиса помнила те «наряды» — страшные балахоны до колен, в горошек. Игорь бы сбежал и раньше, увидь он её в таком.
Начался раздел имущества. Игорь твердил: «Всё моё!» Но суд поделил пополам. Алисе досталась дача, Игорю — квартира. Тут вмешалась Вера Степановна, которая уже годы жила на даче, сдавая свою квартиру за хорошие деньги:
— Так, а меня кто-то спрашивать будет? Аля сюда заявится, мужиков таскать начнёт, а я куда?
— К себе домой, мать, — огрызнулся Игорь.
— Ах ты, умник! А твоя девица как на работу-то ездить будет? А ты со своей кассиршей в квартире будешь валяться?
В итоге решили: Вера Степановна осталась на даче, свою квартиру отдала сыну, а Алиса сохранила их с Игорем жильё. Но не успела она вздохнуть, как новая беда: суд разделил и долги. Теперь Алиса платила половину кредита Игоря. За «красивую жизнь» пришлось расплачиваться.
Вот почему она шла к автобусной остановке. Автобусы в Звенигороде ходили редко, раз в два дня. Все на машинах, а в транспорте — только бабушки, знавшие друг друга с детства. Они трещали, жаловались на пенсии, цены, обсуждали новости. Алиса молчала, глядя в окно. Ехать выпрашивать картошку на своей же даче — унизительно.
Каждый кустик она сама сажала, поливала, радовалась, когда пробивалась первая зелень. Дом утопал в цветах, забор побеленный. Внутри — чистота, светлые занавески, кровать под лоскутным одеялом, стол с резными стульями. Никакого хлама — ни старых диванов, ни рваных кресел. Просто, но с душой.
Не зря пять лет назад Вера Степановна упросилась туда жить. Хитрая — себе хуже не сделает. Развод разводом, а огород сажать надо. Алиса вкалывала до седьмого пота. Урожай в квартире не хранишь, в погреб надо. Вот и ездила каждую неделю — хоть какая-то прибавка к копеечной зарплате.
Свекровь стояла над душой, учила уму-разуму, но хоть чай наливала, кормила, спать укладывала, не закрывая рта:
— А я тебе говорила, Аля! Нельзя быть такой! Вон, у Игоря с этой, тьфу, уже сынок подрос, скоро на бабку скинут да нового заведут! А ты всё мыкаешься, ничего не понимаешь. Работу сменила? Что ты в школе сидишь? На какА весной, когда зазеленела трава, Иван наконец сделал предложение, и Алиса, глядя в его тёплые глаза, кивнула сквозь слёзы.
