Убожество души: История Насти из Рязани
Настя росла, как былинка у дороги — никому не ведомая, неприкаянная. Никто её не лелеял, не баловал, не привечал. Одежду носила чужую, а то и вовсе рваньё, из-под которого торчали острые колени. Ботинки — с дырами, да ещё и не по ноге. Мать стригла её «под горшок», чтобы не мучиться с косами, но волосы топорщились во все стороны, будто бунтовали против всеобщего равнодушия.
В садик Настя не ходила — родителям было не до неё. Всё, что их занимало — где раздобыть выпивку. Отец — грубый пропойца, мать — Галя, вечно в табачном дыму и с тяжёлой головой. Девочка пряталась на лестничной клетке, когда дома начинался разгул. Успеть сбежать — значит избежать побоев. Но если не успевала — потом мазала синяки бабушкиными примочками. Соседи вздыхали, покачивали головами: мол, Галя и в молодости была ветреной, а как сошлась с отпетым — совсем загуляла. Настю жалели. Кормили, приносили старую одежду. Но что подороже — мать тут же пропивала. Так и ходила девочка в обносках.
Когда пришла пора идти в школу, Настя, вопреки всему, ухватилась за учёбу, как за соломинку. Книги стали её спасением, миром, где никто не кричал, не бил, не плевал в душу. Читала запоем, пропадала в библиотеке, тянула руку на уроках — надеялась, что кто-нибудь услышит её тихий, но твёрдый голос.
Но дети бывают жестоки. Особенно к тем, кто не такой, как все. Бедно одетая, с нелепой стрижкой, девочка быстро получила кличку — «Убогая». А дальше — хуже. Родители одноклассников запрещали с ней водиться: «Дочь пьяницы — хуже сироты». Учителя, хоть и видели в Насте способную ученицу, помалкивали. Проще же не замечать, чем заступаться за девочку без роду и племени. Так и жила Настя — одна против всех.
Спасением стал старый кёнь в городском сквере. Под его ветвями девочка устроила своё царство. Сюда она приносила книги, читала, мечтала. Порой даже ночевала здесь, если дома становилось невмоготу. Здесь её слушали только бродячие собаки да коты — единственные, кто не предавал.
Отец погиб, когда Насте было четырнадцать. Замёрз в снегу после очередной пьянки. На похоронах были только Галя и Настя. Девочка не плакала. Лишь стыд и странное облегчение. Мать после этого и вовсе потеряла берега. То буйствовала, то проваливалась в забытьё. Работать она давно не могла. Настя, чтобы не сгинуть с голоду, стала подметать дворы. За гроши покупала потрёпанные учебники по медицине — мечтала стать врачом. Хотела вытащить мать из той пропасти, куда та рухнула.
Но в школе травля не прекращалась. Однажды, опоздав на урок, Настя уронила книгу по психиатрии. Как на грех, рядом оказалась Светка — первая красавица и главная злюка класса. Подняла учебник, прочитала название и громко загоготала:
— Ого, психиатрия! Да ты не просто убогая, ты — псих, как твоя мамаха!
Настя не выдержала. С рыданиями выбежала из класса, через двор — к своему кёню. Там, упав в снег, дала волю слезам. «За что? Что я им сделала?» — шептала она, прижимаясь к шершавой коре.
И тут заметила собаку на пруду. Та шла по тонкому льду и вдруг провалилась. Девочка вскрикнула и бросилась на помощь. Растёкшись по льду, поползла. Дотянулась, схватила пса — и сама ушла под воду. Холод сдавил грудь, дыхание перехватило. Настя билась — за собаку, за себя, за всех, кого хоть раз любила.
Когда силы уже кончились, и лёд казался крышкой гроба — её вытащили. Это был Артём. Новенький, переведённый из Воронежа. Красивый, умный, с тихим голосом. Девчонки по нему сохли. А он — протянул руку Насте.
— Пойдём. Замёрзнешь. Моя мать врач, поможет.
Он забрал и собаку. Обеих приютил. А наутро вошёл в класс вместе с Настей. Светка моментально набросилась:
— Ты что, с ума сошёл?! Она же убогая!
— Убогая только душа, — ответил он тихо. — Её не скроешь за модной одеждой. Чем прячешь — тем виднее.
Светка побледнела и ретировалась. В классе повисла тишина. А Настя впервые почувствовала — она не одна. Теперь у неё был друг. И пёс Барсик, которого спасла. А главное — шанс. Шанс на другую жизнь.
