Думала, что у мужа просто плохое настроение, пока не нашла у него в столе документы на развод
Где моя синяя рубашка? Та, в клетку! Владимир стоял посреди спальни в одних брюках, раздраженно перебирая вещи в шкафу.
В стирке, ответила Людмила из ванной, накручивая бигуди. Возьми серую, она тоже хорошая.
Мне не серая нужна, а синяя! Сколько раз говорить стирать надо вовремя!
Володя, ты же её позавчера носил. Я вчера только постирала.
И что? Знала бы, что мне на совещание надо, высушила бы!
Людмила вышла из ванной, посмотрела на мужа. В последнее время он срывался по любому поводу. То суп недосолен, то пыль на комоде, то рубашка не та.
Хочешь, поглажу белую? Она тебе всегда шла.
Не надо ничего гладить! Сам разберусь!
Владимир выдернул из шкафа первую попавшуюся рубашку, натянул, застегивая пуговицы. Руки дрожали от злости.
Володя, что с тобой? Ты уже неделю сам не свой.
Ничего. Просто устал. На работе завал.
Может, к врачу сходить? Давление проверить?
Люда, отстань! Не надо из меня больного делать!
Он схватил пиджак, портфель и выскочил из квартиры, хлопнув дверью. Людмила осталась стоять посреди комнаты. В груди неприятно сжалось. Раньше Владимир никогда не повышал голос. За двадцать лет брака можно по пальцам пересчитать их ссоры. А теперь каждое утро начинается с упрёков.
На кухне остывал завтрак. Омлет, бутерброды, кофе всё как он любит. Но в последние дни Владимир уходил не завтракая. Говорил, что не голоден.
Людмила села за стол, налила себе чай. Надо поговорить с ним вечером. Спокойно, без претензий. Может, правда на работе проблемы? Или со здоровьем что-то?
Телефон зазвонил. Подруга Галина.
Привет! Ну что, идёшь сегодня на аэробику?
Не знаю, Галя. Настроения нет.
Что случилось?
Да Володя какой-то странный. Злой постоянно, придирается ко всему.
Может, кризис среднего возраста? У моего Сережи тоже такое было. Купил машину новую, успокоился.
Не думаю. Володя не из таких. Он вообще консерватор, перемен не любит.
Ну тогда точно работа. Не заморачивайся. Пройдёт.
Людмила попрощалась, положила трубку. Галина права нечего себя накручивать. Мало ли что. Все семьи через такое проходят.
Она прибралась в квартире, приготовила обед. Борщ Володин любимый. Может, вкусная еда поднимет ему настроение.
В магазине встретила соседку Анну Ивановну.
Люда! Как дела? Владимира давно не видела.
Работает много. Утром рано уходит, вечером поздно приходит.
Молодец, работяга. Не то что мой на диване пророс.
Людмила улыбнулась, но на душе было тревожно. Владимир действительно стал задерживаться. Раньше всегда звонил, предупреждал. А теперь просто приходит поздно, молча ужинает и ложится спать.
Дома она решила навести порядок в кабинете мужа. Давно собиралась, но Владимир не любил, когда трогают его вещи. Сегодня его точно не будет до вечера можно спокойно прибраться.
Кабинет был маленький, но уютный. Книжные полки, письменный стол, кресло. На стене их свадебная фотография. Молодые, счастливые, смотрят друг на друга влюблёнными глазами.
Людмила протерла пыль с полок, подмела пол. Стол трогать не стала там рабочие бумаги Владимира, вдруг что-то перепутает. Но верхний ящик был приоткрыт, оттуда торчал край какой-то папки.
Она хотела просто задвинуть ящик, но папка мешала. Пришлось её вытащить, чтобы положить ровнее.
На папке было написано «Личное». Людмила замерла. Личное? Какие у Владимира могут быть от неё секреты?
Любопытство взяло верх. Она открыла папку.
Сверху лежала визитка. «Кузнецов Игорь Васильевич, адвокат по семейным делам». Дальше распечатка с какого-то сайта. «Как правильно оформить развод». Потом заявление в ЗАГС. Заполненное. С подписью Владимира.
Людмила села в кресло. В глазах потемнело. Развод? Владимир хочет развестись?
Она перебирала бумаги дрожащими руками. Список имущества. Раздел квартиры. Банковские счета. Всё расписано, всё продумано.
В самом низу лежал листок с рукописными заметками. Почерк Владимира. «Сказать после Нового года. Квартиру пополам. Машина мне. Дача ей».
Людмила уставилась на листок. После Нового года. Через две недели. Он всё спланировал. А она борщ варит, рубашки гладит.
Дверь хлопнула. Владимир пришёл. Раньше обычного.
Люда! Ты дома?
Она быстро сложила бумаги в папку, засунула в ящик. Вышла из кабинета, стараясь выглядеть спокойной.
Дома. Ты рано сегодня.
Совещание отменили.
Владимир прошёл на кухню, заглянул в кастрюлю.
Борщ? Хорошо.
Сел за стол, налил себе тарелку. Людмила смотрела, как он ест. Тот же человек, с которым прожила двадцать лет. Те же руки, те же жесты. Но уже чужой. Уже решивший всё без неё.
Володя, нам надо поговорить.
О чём? он не поднял глаз от тарелки.
О нас. Что происходит? Ты изменился.
Не начинай, Люда. Я устал, есть хочу.
Но мы же не разговариваем совсем. Ты злишься постоянно.
Я не злюсь. Просто работы много.
Дело не в работе.
Владимир отложил ложку, посмотрел на жену. В глазах мелькнуло что-то похожее на вину, но тут же исчезло.
Люда, давай не будем сейчас. Правда, не хочется ругаться.
А я не хочу ругаться. Я хочу понять.
Что тут понимать? Всё нормально.
Она хотела сказать про папку. Спросить прямо зачем притворяться, если всё уже решено? Но не смогла. Горло сжалось, слова не шли.
Ладно. Как скажешь.
Встала, ушла в спальню. Легла на кровать, уткнулась лицом в подушку. Хотелось плакать, но
