Сегодня снова думала о маме и её решении. В этом маленьком городке под Казанью, где яблони в палисадниках помнят наше детство, мне в 52 года пришлось столкнуться с предательством, которое перечеркнуло всё. Меня зовут Татьяна, а маму — Галина Петровна. Она отдала всё наследство брату Сергею, а теперь удивляется, почему я больше не приезжаю. Её непонимание режет по живому, а моя обида — плата за годы, когда я была ей опорой.
Наша семья.
Я всегда была старшей. После того как отец ушёл, мама одна поднимала нас с Серёжей. Я рано научилась готовить, убирать, следить за младшим братом. Галина Петровна часто повторяла: «Таня, ты у меня — правая рука». Я вела хозяйство, жертвовала учёбой, чтобы ей было легче. А Сергей? Он был её «солнышком» — его баловали, прощали ему всё.
Потом я вышла замуж, родила детей, но никогда не забывала о маме. Когда она болела, я везла её в больницу, покупала лекарства, каждую неделю привозила продукты. Сергей же, хоть и жил в том же городе, наведывался редко. У него семья, сын, но он не считал нужным помогать. Я не злилась — думала, так и должно быть. Но потом мама решила всё отдать брату, и мир перевернулся.
Разговор, который всё изменил.
Год назад мама сказала: «Дом, землю и сбережения я оставлю Серёже. Ему как мужчине важнее, а ты, Таня, и сама справишься». Я онемела. Дом, который вместе красили, огород, где я пропадала всё лето, деньги, которые сама ей откладывала — всё теперь его. Мне — ничего. Даже символической вещички на память. Как будто все эти годы я была для неё чужой.
Пыталась объяснить: «Мама, я же всю жизнь тебе помогала, почему так?» Она лишь отмахнулась: «Не будь жадиной, у тебя своя семья». Сергей, узнав о наследстве, только пожал плечами: «Как мама решила, так и будет». Он даже не поделился, не сказал спасибо. Их молчаливый сговор стал для меня ударом.
Боль, с которой живу.
С тех пор я перестала ездить. Не звоню, не спрашиваю, как дела. Мои дети, Аня и Денис, иногда спрашивают: «А почему мы не видим бабушку?» Не знаю, как объяснить, что бабушка выбрала не меня. Муж, Виктор, говорит: «Ты не обязана терпеть несправедливость». Но внутри — пустота. Мне тоже тяжело, мне тоже нужна поддержка, но мама этого не видит.
А она звонит знакомым, жалуется: «Таня меня бросила, забыла родную мать». Всё доходит. Неблагодарная? Я тридцать лет была рядом, а она отдала всё тому, кто приходил раз в полгода. Её удивление — как издевка. Мне не нужен её дом. Мне нужно хотя бы признание, что я что-то значила.
Последняя капля.
На днях Сергей зашёл: «Маме плохо, поехала бы проведать». Я спросила: «А ты? Ведь теперь у тебя её дом, сбережения». Он промолчал и ушёл. Тогда я поняла — ничего не изменится. Они по-прежнему считают, что я должна бежать по первому зову, даже после такого. Нет уж. Пусть тот, кому досталось наследство, и заботится.
Иногда чувствую вину — мама стареет, ей трудно. Но я не могу простить. Её решение показало, где моё место. Я не буду притворяться, будто всё хорошо. Мои дети, муж — вот моя семья. А я больше не та девочка, которая бегала по первому зову. Пусть считают меня чёрствой, но я выбираю себя.
