В тайниках памяти эта история хранится словно старая фотография, пожелтевшая от времени, но всё ещё способная вызвать дрожь в сердце.
«Спасибо, Вовочка! Не представляю, как бы я справилась без тебя», — такими словами встретила её светящаяся полоска на экране телефона.
Гаджет мужа дрогнул прямо в её ладони. Алёна машинально скользнула взглядом по экрану. Отправительница — какая-то Маринка. И в довершение — кокетливый смайлик с сердечком.
Алёна замерла. Маринка? Вовочка? Может, это дальняя родственница или сослуживица, если бы не одно «но»: в кругу общения мужа не было ни одной Маринки. Или… всё же была?
— Кто такая Маринка? — голос её дрогнул чуть заметно, но она сжала зубы.
Виктор, потягивавший в этот момент чай, даже не сразу осознал вопрос.
— А?
— Маринка, — сквозь зубы прошипела Алёна, тыча пальцем в экран.
Муж глянул на телефон, в глазах мелькнуло что-то тревожное. Он отвёл взгляд и беспечно пожал плечами.
— Да это просто Марина.
Алёна похолодела.
— Какая Марина?
— Ну… Бывшая. Много лет назад. Ничего особенного.
Она медленно опустила телефон на стол, скрестив руки на груди.
— Бывшая зовёт тебя «Вовочка» и шлёт сердечки? Ты серьёзно?
Витя снова сделал вид, будто это пустяк.
— Ну да. Деньги одолжила, я помог. Чё такого?
— Ты дал ей деньги?!
— Ну да. Что за проблема-то?
— Пробема?! — передразнила она. — Ты в своём уме? Общие деньги — и ты таскаешь их бог знает кому?!
Он наконец поднял на неё глаза.
— Алён, да ладно тебе. Мы с ней с института знакомы. Ну помог, ну и что?
Она засмеялась, но смех этот был пустым.
— Ты женат, Витек. На мне. А таскаешься к той, что была до меня.
Он раздражённо вздохнул, будто объяснял что-то очевидное глупому ребёнку.
— Мы же не враги. Она мне не чужая.
— А я — чужая?
Виктор промолчал. Алёна покачала головой, глотая ком в горле.
— Давно это продолжается?
— Что именно?
— Ваши тёплые отношения.
Он вновь отвел глаза.
— Да всегда так. Ещё до тебя. Просто не афишировал. Не хотел нервировать.
Внутри у неё будто что-то сломалось.
— То есть два года скрывал?
— Да не скрывал! Просто не видел смысла говорить. Я же не изменяю.
Она медленно выдохнула, сдерживая ярость.
— И часто помогаешь?
— Ну, бывает. То шкаф соберу, то комп починю.
— То есть ты, мой муж, бегаешь на посылках у другой?
— Да ты что заладила?! — он вспыхнул. — Помог — и всё! Это что, смертный грех?!
Алёна посмотрела на него ледяным взглядом.
— Если ты не понимаешь, в чём проблема, значит, мы по-разному смотрим на семью.
Она развернулась и вышла.
Дни слились в серую мглу. Гнев, обида, пустота. Она пыталась рассуждать здраво, но в голове билось одно: «Как я не замечала?»
Виктор не выглядел виноватым. Теперь он даже не скрывал, что общается с Маринкой, но вёл себя так, будто это само собой разумеется.
Через две недели пазл сложился. Теперь, когда Алёна знала, что искать, всё стало ясно. Раньше он задерживался «на работе» каждые несколько дней. И — о чудо! — каждые несколько дней у Маринки случалась «авария», требовавшая его присутствия.
— Вечером к Марине заеду, — буднично бросил он за ужином. — У неё кран протекает.
Алёна положила ложку.
— В городе сантехников не осталось?
— Да брось, мне не сложно.
— Тебе — нет. Мне — да.
Он закатил глаза.
— Опять за своё?
— Конечно. Твоя бывшая слишком часто «в беде». Хорошо, хоть детей у вас нет.
Виктор фыркнул, но продолжил есть.
— Если бы соседка попросила — тоже бы запретила?
— Соседка не звала бы тебя через день.
— Алён, — он устало отложил вилку. — Ты ведёшь себя, будто я тебе изменяю.
— Не знаю, изменяешь или нет, но ведёшь себя как подозрительный тип.
Он усмехнулся.
— Значит, не доверяешь.
— А есть причины доверять?
Тишина.
Через три дня — снова.
— Марина звонила, — равнодушно сказал Виктор. — Холодильник купила, везёть не на чем.
Алёна медленно повернулась.
— То есть ты бросишь всё и поедешь?
— Ну а что?
— Ты реально не понимаешь?
— Ты опять драму разводишь.
— Нет, Виктор. Это ты устраиваешь цирк. Если так хочешь нянчиться с ней — переезжай. Бензин сэкономишь.
— Ты это серьёзно?
— Абсолютно.
— То есть выгоняешь?
— Нет. Выбирай: или семья, или Маринка.
Она вышла. Его молчание было ответом.
На второй день он вернулся, как ни в чём не бывало.
— Ну что, одумалась?
Алёна смерила его взглядом.
— Ты решил, что исчезнуть на два дня — это решение?
Он вздохнул, будто терпел пытку.
— Алён, ты раздуваешь из мухи слона.
Она сжала кулаки.
— Я не хочу быть в треугольнике.
— Каком ещё треугольнике? Ты бредишь.
— Тогда выбирай: или она, или я.
Он замер.
— Ты шутишь?
— Нет.
— Ты готова развестись из-за ревности?
— Готова уйти от человека, который не уважает меня.
Он хмыкнул.
— То есть уезжаешь?
— Уже собралась, — она взяла чемодан. — Буду у родителей. Решай.
Он не остановил её.
Прошла неделя. Звонков не было.
— Ты слишком строга, — вздыхала мать. — Мужик добрый, не может отказать.
Алёна усмехнулась.
— Добрый? Или просто не порвал с прошлым?
На десятый день он позвонил.
— Ну что, протрезвела?
Она стиснула трубку.
— Думаешь, я просто истерила?
— А разве нет?
Алёна закрыла глаза. Всё стало ясно.
— Виктор, ты понял, почему я ушла?
— Из— Из-за глупости, — ответил он, и тогда она окончательно поняла, что дверь за ее спиной захлопнулась навсегда.