Её звали Алёна, она была его бывшей коллегой. За несколько часов до праздничного ужина муж позвонил и сказал: «Нам нужно поговорить».
Её звали Светлана, она работала с ним раньше. В тот день, когда я накрывала стол к нашему юбилею, телефон разорвался резким звонком. Его голос, обычно тёплый, прозвучал чужим: «Нам надо обсудить кое-что».
Я стояла на кухне нашей московской квартиры, поправляя салфетки на столе. Десять лет с Димой я хотела, чтобы всё было идеально: свечи, его любимое вино, аромат жареной рыбы, наполняющий дом. Но за час до прихода гостей раздался звонок. Его имя вспыхнуло на экране. «Катя, нам нужно поговорить», произнёс он отстранённо. Сердце сжалось, будто предчувствуя беду. Я ещё не знала, что этот звонок перевернёт всё, но уже чувствовала, как рушится то, что строилось годами.
Он был моей опорой, первой и единственной любовью. Познакомились в университете, поженились молодыми, вместе растили дочь Настю. Я верила ему безоговорочно даже когда он задерживался после работы или уезжал в командировки. Гордилась его успехами: он стал начальником отдела в крупной компании, его харизма открывала любые двери. Но сейчас, держа телефон, я вспоминала то, на что закрывала глаза: его рассеянный взгляд, односложные ответы, странные звонки, которые он тут же обрывал. В памяти всплыло имя Светлана. Как тень, которую я старалась не замечать.
Она работала с ним два года назад. Я видела её на корпоративе высокая, уверенная, смотрела на Диму слишком долго. Тогда я отмахнулась: «Просто коллега, ничего серьёзного». Он даже говорил, что Света уволилась и уехала в регионы. Но сейчас, слыша его запинающийся голос, я поняла: она никуда не уезжала. «Я не хотел, чтобы всё так получилось» каждое слово било, как ножом. Он признался: встречается со Светланой уже год, она вернулась в Москву, он «запутался». Я молчала, чувствуя, как уходит земля из-под ног.
Не помню, как положила трубку. Как выключила духовку, убрала свечи, зажжённые утром с такой надеждой. Мысли кружились: «Как он мог? Десять лет, Настя, наш дом и ради неё?» Сидя на диване с фотографией со свадьбы, я пыталась понять, когда жизнь стала ложью. Вспоминала, как он обнимал меня неделю назад, обещал свозить Настю на дачу. А сам был с другой. Предательство жгло, но хуже всего было осознание: я ничего не видела, потому что верила. Любила так сильно, что ослепла.
Когда Дима вернулся, я встретила его тяжёлым молчанием. Гости не пришли отменила ужин, не в силах притворяться. Он выглядел виноватым, но не сломленным. «Я не хотел причинять тебе боль. Но со Светой всё по-другому». Эти слова добили меня. Я не кричала, не плакала просто смотрела, как на чужого. «Уходи». Гроз
